Любовь Божья

 Осталось только украсить наш совместный труд лен­точкой. Надеюсь, вам понравился этот многоплановый обзор трудной, но благодарной задачи воспитания сыно­вей. Нет в жизни лучшей привилегии, чем возможность произвести на свет это маленькое чудо — детей, а затем шаг за шагом вести их через периоды младенчества и взросления к годам зрелости. В начале нашего разговора я сказал, что наша цель как родителей состоит в том, что­бы превратить своих сыновей «из легкомысленных и не­зрелых мальчишек в честных и добрых людей, которые будут уважать женщин, сумеют держать свое слово, быть верными и преданными мужьями, сильными и реши­тельными лидерами, хорошими работниками, и будут тверды в своей мужественности». Это высокая цель, но такая, которая может быть достигнута благодаря мудро­сти и наставлению нашего Отца. Основной путь к реали­зации этого замысла — ваше уверенное руководство и твердая дисциплина в доме, смягчаемые вашей любовью и сочувствием. Такое сочетание непобедимо.

В сферу нашего внимания попали психофизиологичес­кие отличия мальчиков от их сестер и те особые потребно­сти, которые связаны с мужской спецификой. Мы также рассмотрели все усиливающийся кризис, с которым стал­киваются наши мальчишки в современной культурной среде. Говоря в общем и целом, против них действуют та­кие факторы, как распад семьи, отсутствие или равноду­шие их отцов, спровоцированное этим уязвление духа, феминистские нападки на мужское начало, а также постмодернистская культура, которая испортила и иско­веркала жизнь столь многих наших детей. Если есть об­щая причина, объединяющая все эти проблемы, то это — бешеный темп нашей жизни, из-за которого у нас остает­ся слишком мало времени и энергии на детей, зависящих от нас в удовлетворении всех своих потребностей.
Позвольте мне углубить эту мысль. Надеюсь, по мере развертывания нашего обсуждения стало очевидно, что проблемы, возникающие у нас с собственными детьми, прямо связаны с тем, что я назвал «бешенством рутины», и с последствиями этого в виде нарастающей изоляции и отчуждения. Любовный роман Америки с прагматизмом нанес тяжелый урон тому, что является для нас самым главным. Вернемся в этом обзоре немного назад, к эпиде­мии насмешек и издевательства учеников друг над дру­гом, охватившей наши школы. Всем нам в детстве дово­дилось переживать подобные трудные моменты. Так что же изменилось? Дело в отсутствии родителей, которым уже нечего дать своим детям. Некоторые из нас в детстве, приходя домой, попадали в атмосферу полноценной и за­ботливой семьи, где близкие были способны «отгово­рить» нас от рискованных шагов, уверить в своей любви и помочь увидеть вещи в истинной перспективе. Всегда кто-то был дома, кто явственно заботился о нас и говорил, что издевательское отношение сверстников — еще не ко­нец света. Такого рода мудрого увещевания в момент кризиса, с каким, бывало, обращался ко мне отец, когда я возвращался из школы в растрепанных чувствах, сов­ременные дети лишены, им некуда пойти со своей бедой. Некоторые из них прибегают к наркотикам или алкого­лю, другие замыкаются в отчуждении, а третьи, к несча­стью, выплескивают свою ярость в кровавой бойне. Если бы только мама с папой были дома, когда долго накапли­вавшиеся чувства достигли критической массы! Столь многие трудности, с которыми сталкиваются наши дети, происходят от одного свойства современной семьи: нико­го нет дома.
Как мы постоянно убеждались в предыдущих главах, в типичном случае именно мальчишки больше страдают из-за отсутствия родительской заботы. Почему так? По­тому что они более склонны сбиваться с пути, когда нет надлежащего руководства и присмотра. Они по самой своей природе более взрывоопасны и менее устойчивы эмоционально. Для них губительны ситуации хаоса, от­сутствия присмотра и дисциплины. Мальчишки подобны быстро едущим машинам, в каждый момент своего пути нуждающимся в водителе, который бы аккуратно пово­рачивал рулевое колесо то на сантиметр вправо, то на полсантиметра влево. И такое руководство нужно им до шестнадцати-восемнадцати лет, если не дольше. Предос­тавленные самим себе, они склонны смещаться в сторону разделительной линии или обочины, совершать наруше­ния и подвергать себя опасности. И все же 59 процентов современных детей, возвращаясь в будничный день до­мой из школы, никого там не застают. Это словно специ­альное приглашение поозорничать или влипнуть в исто­рию для неугомонных мальчишек, и чем старше они ста­новятся, тем больше у них возможностей довести дело до крупных неприятностей. Сегодня, когда культура сра­жается с родителями за влияние на наших детей, мы не можем себе позволить тратить все свое время на события менее важные.
Ваша задача — матери или отца — состоит в том, что­бы вылепить достойного человека из сырого материала, из тех задатков, которые скрываются в вашем очарова­тельном сынишке. Делайте это шаг за шагом, наставле­ние за наставлением. И на минуту не думайте, что вы мо­жете уйти и «заняться своими делами» без серьезного ущерба для него и его сестренки. Я убежден, что для тех, кто решил дать жизнь ребенку, воспитание этого маль­чишки или девчонки на какое-то время должно стать главным призванием. Ведь это требуется от мам и пап не навсегда. Они оглянуться не успеют, как едва научив­шийся ходить ребенок превратится в юношу, который со­берет свои пожитки и сделает свои первые неуверенные шаги в мир взрослых. Тогда у них и будет время для себя. Бог даст, у вас останутся еще целые десятилетия здоро­вой и энергичной жизни, чтобы сделать то, к чему при­звал вас Бог. Но до тех пор у вас есть высшее призвание. Я чувствую себя обязанным высказать это — понравятся вам мои слова или нет. Воспитание ребенка, который на какие-то мгновенья целиком от нас зависит, выше всех остальных наших обязанностей. Между прочим, чем больше сил вы вложите в эту задачу, пока дети малень­кие, тем больше будет ваша награда, когда они вырастут.
Я убежден, что большинство современных матерей сильнее заботят мужья и дети, чем любые другие аспекты их жизни, и они предпочли бы иметь основным полем своей деятельности семью. Но они пойманы в ловушку хаотического и требовательного ритма жизни, который то и дело угрожает окончательно вывести их из строя.
Кроме того, многие из этих молодых женщин выросли у слишком деловых, но не способных удовлетворить по­требности детей, ориентированных только на свою про­фессиональную карьеру родителей, поэтому они хотели бы предложить своим детям нечто лучшее. Однако фи­нансовые требования и общественное мнение не дают им сойти с этой «бегущей дорожки», выматывающей их пос­ледние силы. Я никогда не высказывал этого мнения пре­жде и буду подвергнут критике за то, что сделаю это сей­час, но я убежден, что семья с двумя работающими роди­телями в период воспитания детей создает такой уро­вень стресса, который людям просто не выдержать. И за­частую дети из-за этого лишаются чего-то очень важного, что они будут искать всю оставшуюся жизнь.
Я молюсь о том, чтобы чаша весов однажды качнулась в обратную сторону от «бешенства рутины». Если такие взгляды когда-нибудь выльются в общественное движе­ние, для семьи это станет самым добрым предзнаменова­нием. Это должно привести к уменьшению числа разво­дов и совершенствованию семейной гармонии. Дети обре­тут в семье статус, которого они заслуживают и в очень многих отношениях станут счастливее. Мы еще не дос­тигли всех этих целей, но можем только надеяться, что значительная часть населения однажды очнется от ноч­ного кошмара чрезмерной занятости и воскликнет: «Это сумасшествие — так жить! Для нас должен найтись луч­ший способ растить детей. Мы готовы пойти на любые финансовые ограничения, какие потребуются, лишь бы снизить темп нашей жизни».
Впрочем, просто быть дома, в зоне доступности для де­тей, недостаточно. Мы должны использовать все возмож­ности в эти несколько быстро пролетающих лет, чтобы привить детям нашу систему ценностей и наши убежде­ния. Миллионы молодых людей, выросших в сравни­тельном североамериканском изобилии, не получили по­добных наставлений. Они находятся в страшном смяте­нии в вопросе о трансцендентных ценностях. Мы дали им больше материальных благ, чем видело любое поколение в истории. Перед ними раскрыты возможности, о кото­рых их предки даже не мечтали. Большинство из них ни­когда не слышало артиллерийской канонады и взрывов бомб. На их образование, здравоохранение, на их развле­чения и путешествия потрачено больше денег, чем на ко­го бы то ни было прежде. И все же мы подвели их в отно­шении самой важной из всех родительских обязанно­стей: мы не научили их, что означает, что они — дети Божии, и для чего они рождены.
Покойный писатель и философ доктор Фрэнсис Шеф- фер написал: «Дилемма современного человека проста: он не знает, почему человек имеет хоть какое-то значе­ние... Это проклятие нашего поколения, средоточие про­блем современного человека».
Хотя проникновенное высказывание доктора Шеффе- ра было сделано почти три десятилетия тому назад, для современных подростков и молодых людей оно стало да­же более актуально. Его значение проявилось особенно отчетливо, когда я писал свою книгу для молодежи под названием «Жизнь на грани» (Life on the Edge). Чтобы помочь мне в этом замысле, издательство «Уорлд пабли­шере» создало в нескольких городах тематические груп­пы для определения болевых точек и потребностей моло­дого поколения. Как мы и предполагали, самой распро­страненной проблемой оказалось непонимание смысла жизни. Наши дети, в большинстве своем считающие себя христианами, испытывали смятение в вопросе о сущно­сти и предназначении своей жизни.
Приведу, с вашего позволения, короткую выдержку из этой книги. Я уверен, что эти слова относятся не только к тем, для кого они были написаны (для молодежи в воз­расте от шестнадцати до двадцати шести лет), но и ко всем нам, живущим в нашем прагматическом обществе, которое признает только ложные ценности богатства, власти, статуса и других пустых символов значительно­сти. Вот что я тогда написал.
Так важно остановиться и обдумать некоторые осно­вополагающие вопросы, пока вы молоды, пока вас не отвлекают требования вашей работы и семейной жиз­ни. Есть несколько вечных вопросов, на которые ка­ждый в конце концов должен найти для себя ответ. Думаю, вы многое выиграете, если проделаете эту ра­боту сейчас. Кем бы вы ни были — атеистом, мусуль­манином, буддистом, иудеем, агностиком или хри­стианином, — вопросы, стоящие перед родом челове­ческим, остаются теми же самыми. Различаются только ответы. Вот эти вопросы:

• Что я собой представляю как личность? Как я пришел в этот мир?
• Существуют ли правильные и неправильные убеж­дения и дела?
• Существует ли Бог, и, если да, чего Он ждет от ме­ня?
• Есть ли жизнь после смерти?
• Как мне достичь вечной жизни, если она сущест­вует?
• Придется ли мне однажды держать ответ за то, как я жил на земле? В чем смысл жизни и смерти?

Печальное наблюдение, сделанное во время нашего ис­следования, состояло в том, что большинство молодых людей, с которыми мы разговаривали, сочли для себя очень трудным ответить на подобные вопросы. У них бы­ло лишь крайне смутное представление о том, что мы могли бы назвать «первостепенными истинами». Не приходится удивляться, что они были обделены ощуще­нием смысла и цели. Жизнь теряет смысл для человека, который не понимает ни своего происхождения, ни сво­его предназначения.
Человеческим существам свойственно биться над му­чительными вопросами, на которые они не знают ответа. Как вся природа не терпит пустоты, так и человеческий разум не терпит отсутствия ответов. Иными словами, че­ловек стремится заполнить пробелы в своей системе убе­ждений. Именно поэтому так много молодых людей сего­дня увлекается извращенными и чуждыми «теология- ми» , такими как абсурдное течение «Нью эйдж», филосо­фия погони за наслаждениями — гедонизм, злоупотреб­ление психоактивными веществами и развратный секс. Они тщетно ищут чего-то, что могло бы утолить их «ду­ховный голод». Вряд ли они это найдут. Ни великие дос­тижения, ни блестящее образование не помогут сложить целое из разрозненных частей. Смысл в жизни появляет­ся только благодаря ответам на приведенные выше веч­ные вопросы, а на достаточно глубокий подход к ним спо­собна лишь христианская вера. Никакая другая религия не сможет сказать нам, кто мы такие, как мы пришли в этот мир и что с нами будет после смерти. И никакое дру­гое учение не объяснит нам, что нас, лично нас, знают и любят Бог всей вселенной и Его единородный Сын Иисус Христос.
Это возвращает нас к теме наших сыновей и к вопросу, что мы, их родители, должны дать им и их сестрам в годы детства. В самом начале перечня идет понимание Бога и того, чего Он ждет от них. Учить этому нужно с самых ранних лет. Уже в три года ребенок способен понять, что цветы, небо, птицы и даже радуга — это дары из руки Бо- жией. Он создал все это, точно так же как сотворил каж­дого из нас. Первые слова Писания, которые должен уз­нать ребенок, — «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8). Детей ну­жно научить благодарить Бога перед тем, как есть пищу и просить у Него помощи, когда им больно или страшно.
Моисей несколько углубляет эти обязанности родите­лей в шестой главе Второзакония. Он призывает родите­лей постоянно говорить с детьми о духовном. Для этого недостаточно будет только процитировать перед сном детский стишок «Сейчас пора мне спать». Писание ука­зывает нам: «И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори об них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими, и напиши их на кося­ках дома твоего и на воротах твоих» (Вт. 6:6-9).
Что еще может означать это предписание, кроме того, что мы должны уделять самое пристальное внимание ду­ховному развитию наших детей? Ничто не может срав­ниться с этим по значению. Единственный для вас способ оказаться в грядущей жизни вместе с вашими любимыми детьми — дать им знание об Иисусе Христе и Его учении, лучше всего, когда они еще юные и восприимчивые. В воспитании детей это Задача Номер Один.
Моих читателей, которые хотели бы получить немного помощи для более ясного понимания этих целей, я попро­шу на мгновение мысленно перенестись в последние дни своей жизни, надеюсь, от них вас отделяют еще многие годы. И что же принесет вам наибольшее удовлетворе­ние, когда вы будете, лежа на смертном одре, вспоминать о прошедшей жизни? Затрепещет ли ваше сердце при воспоминании о почестях, званиях и профессиональных успехах? Будет ли для вас высшей наградой слава, даже если вы сможете ее добиться? Наполнитесь ли вы чувст­вом гордости за деньги, вами заработанные, за книги, ва­ми написанные, за сооружения или организации, нося­щие ваше имя? Думаю, нет. Преходящие успехи и дости­жения не будут особенно ценными в этот момент вечно­сти. Убежден, что самое глубокое чувство исполненного предназначения в этой жизни вы, готовясь дописать ее последнюю главу, получите от сознания того, что жили пред Богом, не уклоняясь от Его заповедей праведности, и что вы бескорыстно вложили всего себя в жизнь своих близких и друзей. И самое главное — сознание того, что вы привели своих детей к Господу и пребудете с ними в вечности, перевесит все остальные ваши достижения. Все остальное — не важно. И если это верное представление о том, что вы будете чувствовать, когда ваши дни на земле подойдут к концу, почему бы не принять решение жить согласно этой системе ценностей прямо сейчас, пока у вас еще есть возможность дать свои наставления полным юной восприимчивости детям, которые так ждут их от вас? Может быть, это будет самый важный вопрос, на ко­торый вы, как отец или мать, сумеете дать ответ своим де­тям!
Духовное воспитание не только имеет значение для ве­чности, оно также решает, как ваши дети проведут свои дни на земле. Мальчики особенно нуждаются в том, что­бы их укрепили в вере и дали понимание добра и зла. Они растут в постмодернистском мире, где все идеи считают­ся равноценными, и просто нет ничего неправильного. Грех якобы плох только в мыслях тех, кто думает, что он плох. Люди, придерживающиеся таких безбожных взглядов на жизнь, устремляются прямиком к великим страданиям и несчастьям. Христианское же мировоззре­ние, напротив, учит, что добро и зло определены Богом вселенной, и что Он дал нам неизменные нравственные нормы для нашей жизни. Он также дает прощение гре­хов, нуждаться в котором у мальчиков (и девочек) есть основательные причины. Только имея такое понимание, ребенок готов встретить ждущие его в жизни трудности, и все Ж6 большинство американских детей не получает вообще никакого духовного наставления! Им предостав­лено самим вырабатывать это понимание, что и ведет к тому бессмысленному существованию, о котором мы уже говорили.
Наиболее эффективным способом обучения, как мы видели, является пример поведения, подаваемый родите­лями в кругу семьи. Дети удивительно восприимчивы к тому, что видят в нечаянные для своих родителей момен­ты. Мы с Ширли убедились в этом, когда нашему сыну и дочери было одиннадцать и шестнадцать лет. Все мы и еще одна семья наших друзей отправились покататься на лыжах в Маммот, штат Калифорния. К сожалению, на­ше прибытие на место в тот четверг совпало с началом сильнейшей пурги, заточившей нас в помещении и рас­строившей детей так, что и не описать. Каждый из нас по­очередно подходил к окну с интервалом в несколько ми­нут, надеясь увидеть прояснение погоды, которое освобо­дит нас из заточения, но тщетно. Всю пятницу мы тоже просидели взаперти, а в субботу метель окончательно за­мела снегом наши автомобили. К тому времени обе семьи уже основательно замучились от «тюремного синдрома», и даже наша собака изнывала от скуки.
Представьте себе, воскресным утром солнце уже на рассвете затопило лучами наши комнаты, а небо блиста­ло чистейшей синевой. Деревья радовали глаз своим сне­жным убором, и подъемники на склонах вовсю работали. Но что должны были сделать мы? Мы на всю жизнь уста­новили для себя правило ходить по воскресеньям в цер­ковь и решили не кататься на лыжах и не посещать спор­тивные состязания в день, который называем «днем Гос­пода» . Я знаю, что многие христиане не согласятся с моей точкой зрения, и я не спорю с теми, кто смотрит на этот вопрос по-другому. Просто это была норма для нашей се­мьи, и мы придерживались ее с тех самых пор, как поже­нились. Мы всегда буквально (в английских переводах слово «Sabbath» можно понимать не только как «суббо­та», но и как «священный день отдохновения». — При­меч. пер.) воспринимали те стихи Писания, в которых сказано: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, кото­рый в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый по­чил. Посему благословил Господь день субботний и освя­тил его» (Исх. 20:8-11).
Разумеется, воскресное катание на лыжах не равно­ценно тем делам, которые запрещаются в Писании, но это день особый, предназначенный для других целей. Более того, если мы в это утро пойдем кататься, нас будет выну­жден обслуживать, то есть работать, и персонал лыжной базы. Правы мы или нет, но это — то, во что мы верим. И все же, как мне поступить в сложившейся ситуации? Ка­ждый из нас жаждет покорить лыжные склоны, и я, че­стно говоря, тоже. Мы с Ширли дойдем до точки, пытаясь удерживать в рамках детей со всей их нерастраченной энергией. Поэтому я собрал свою семью и наших гостей, чтобы объявить: «Знаете, не стоит быть такими педанти­чными законниками в этом вопросе [улыбка]. Думаю, Господь нам простит, если мы в данном случае сделаем исключение. Сегодня такая прекрасная погода. Мы успе­ем отдать свой долг благочестия вечером, когда поката­емся и вернемся домой, так что, по-моему, мы сейчас вполне можем пойти кататься».
Все обрадовались, или так мне показалось, и мы нача­ли одеваться для вылазки. Я оделся первым и готовил внизу завтрак на скорую руку, как вдруг вошла Ширли и шепнула мне: «Тебе следует пойти и поговорить со своим сыном». Когда начинались проблемы, Райан всегда ока­зывался моим сыном. Войдя в спальню Райана, я обнару­жил, что он плачет. «Батюшки, Райан, что случи­лось?» — спросил я. Никогда не забуду его ответа.
«Папа, — сказал он, — я никогда раньше не видел, чтобы ты отказывался от самого себя. Ты говорил нам, что по воскресеньям будет неправильно кататься на лы­жах и делать всякое такое, а сейчас ты сказал, что это очень даже можно. — Пока он говорил, слезы, не унима­ясь, текли из его глаз. — Если это было неправильно раньше, то и сегодня неправильно».
Слова Райана ошеломили меня, словно удар молота. Я разочаровал этого ребенка, который тянулся ко мне за нравственными наставлениями. Я отрекся от собствен­ных правил поведения, и Райан знал это. Я чувствовал се­бя самым большим лицемером на свете. Собравшись с ду­хом, я сказал: «Ты прав, Райан. Нет никаких оправданий решению, которое я принял».
По моей просьбе обе семьи снова собрались в общей комнате, и я объяснил всем, что произошло. Затем я ска­зал: «Я предлагаю, чтобы все вы [наши гости] делали то, за чем приехали, и покатались сегодня на лыжах. Мы, бе­зусловно, вас поймем. Но наша семья сегодня утром от­правится в маленькую церковь в поселке. Именно так мы проводим воскресные дни, и сегодняшнее воскресенье не должно стать для нас исключением».
| Наши гости — и дети, и взрослые — откликнулись почти в унисон: «Мы тоже не пойдем сегодня кататься. Мы пойдем в церковь вместе с вами». И мы пошли. В тот день я много думал о происшедшем. На следующее утро я позвонил к себе в офис и сказал, что мы задержимся до вторника. Наши друзья тоже смогли перекроить свои планы. Так что все мы катались на лыжах в тот понедель­ник, и это был один из лучших проведенных нами вместе дней. А моя совесть наконец была очищена.
Я не имел представления, почему в то воскресное утро Райан так выжидательно смотрит на меня, хотя должен был это предвидеть. Свою систему ценностей и свои убеж­дения дети выстраивают на основе примеров, которые ви­дят в кругу семьи. Это одна из причин, почему мамы и па­пы должны демонстрировать детям последовательность в нравственных аспектах своей жизни. Надеясь обратить своих детей ко Христу, они не могут себе позволить ника­кой легкомысленности и небрежности в отношении того, во что верят. Если вы, как родители, ведете себя так, буд­то бы абсолютных истин не существует, если вы слишком заняты, чтобы молиться и вместе с близкими посещать церковные службы, если вашим детям разрешается иг­рать в футбол или бейсбол во время занятий в воскресной школе, если вы ловчите, заполняя налоговую деклара­цию, или врете кондуктору, или бесконечно воюете с со­седями, ваши дети сделают для себя соответствующие выводы. «Ага, мама с папой твердят о честной игре, но са­ми-то в это не верят». Если вы будет пичкать их такой ба­ландой во все годы детства, они извергнут ее обратно, как только представится возможность. Любая подобная сла­бина в этике — любая неясность в вопросах, что такое хо­рошо и что такое плохо — будет не только замечена наши­ми детьми, но и усилится в следующем поколении. Если вы думаете, что вера и убеждения автоматически перени­маются детьми, просто взгляните в Библии на примеры детей великих патриархов — от Исаака с Самуилом до Давида с Езекией. Всем им в свое время пришлось уви­деть, что их потомство отпало от веры отцов.
И еще'раз, критическое значение имеет своевремен­ность. Исследователь Джордж Варна подтверждает то, что нам известно, — влиять на детей в духовном плане становится все труднее по мере того, как они растут. Вот обескураживающие результаты его исследования:
Как свидетельствуют наши данные, если человек до четырнадцатилетнего возраста не принял Христа как своего Спасителя, вероятность того, что он сделает это когда-либо позже, незначительна.
Данные опроса по общенациональной репрезента­тивной выборке, охватившей свыше 4200 детей и взрослых, показывают, что для людей в возрасте от пяти до тринадцати лет вероятность того, что они примут Христа как своего Спасителя, составляет 32 процента. Для подростков в возрасте от четырнадца­ти до восемнадцати лет эта вероятность равна всего лишь 4 процентам, тогда как для взрослых — от де­вятнадцати лет до конца жизни — вероятность при­нять такое решение составляет только 6 процентов. Годы, предшествующие возрасту двенадцати лет, — это период, когда большинство детей делают свой вы­бор, последовать ли им за Христом1. (Примечание: эта статистика соответствует опросу, охватывающему всех родителей независимо от их веры. Результаты, несомненно, будут другими на выборке из твердо ве­рующих в Христа родителей).
«Чем раньше, тем лучше» — когда дело доходит до того, чтобы рассказать нашим детям о Господе. Кроме того, все, что мы делаем в эти основополагающие годы воспи­тания детей, должно быть освящено молитвой. Ни в ка­ких книгах — ни в этой, ни в любой другой — не найти достаточных знаний, чтобы обеспечить положительный итог наших родительских усилий, если не обратиться к Божией помощи. Думать, будто мы сами сможем благо­получно провести своих детей через минные поля наше­го, погрязающего в грехе общества, — невежество. Я с благоговением осознал это, когда нашей дочери Данае исполнилось всего три года. Я понял, что моей доктор­ской степени по детской психологии будет не достаточ­но, чтобы справиться со всеми родительскими пробле­мами. Именно поэтому мы с Ширли начали соблюдать пост и молиться за Данаю, а позднее и за Райана, прак­тически каждую неделю с тех пор, когда они были сов­сем маленькими. По меньшей мере кто-то один из нас выполнял эту обязанность на всем протяжении их детст­ва. Собственно говоря, Ширли продолжает делать это и по сей день. Просьба наша остается неизменной с самых первых лет: «Господи, дай нам мудрость вырастить этих чудесных детей, которых Ты нам доверил, и прежде все­го, помоги нам привести их к стопам Иисуса. Для нас это важнее, чем наше здоровье и наша работа, и наши зара­ботки. И самая проникновенная наша молитва — чтобы круг не разорван был, когда мы встретимся на небесах».
И еще раз, молитва является ключом ко всему. Мне вспоминается история, рассказанная новичком, начав­шим играть в Национальной баскетбольной ассоциации за команду «Чикаго буллз». Однажды вечером несрав­ненный Майкл Джордан довел счет до шестидесяти шес­ти очков, а этого новичка выпустили на площадку только в последние две минуты матча. Когда после победы к не­му подошли репортеры, он заявил: «Да, это была отлич­ная игра. Мы с Майклом Джорданом сделали шестьдесят восемь очков». Примерно так же я расцениваю относи­тельные доли родителей и их молитв: мы делаем лучшее, на что способны, чтобы добавить к счету пару очков, но самый больший вклад в благополучие детей принадле­жит их Творцу.
Родителям понадобится помощь и от других взрослых членов семьи, если они есть. У меня, к счастью, были ба­бушка и прабабушка, которые помогали моей матери и отцу заложить основы духовности, оставшиеся со мной и по сей день. Эти две верующие женщины многократно го­ворили со мной о Господе и Его благости. Моя прабабуш­ка, которую мы звали Бабуля, могла бы молитвой скло­нить небо к земле. Поверите ли вы, но одно из самых ран­них моих воспоминаний — прабабушка наклоняется на­до мною, лежащим в колыбельке. Думаю, мне тогда было не больше пятнадцати месяцев. Она носила старомодный вязаный капор, с которого бахромой свисали меховые шарики. Я помню, как играл с этими забавными штучка­ми, а Бабуля смеялась и прижимала меня к груди. Когда в последующие годы эта женщина, которую я искренне любил, стала рассказывать мне об Иисусе, я сразу пове­рил в ее слова. Ее муж, мой прадедушка, каждый день молился с одиннадцати часов до полудня, заботясь о ду­ховном благополучии своих детей и тех трех поколений его семьи, которым еще только предстояло родиться. Он умер за год до моего рождения, и все же эхо его молитв до­носится через коридоры времени. Я надеюсь однажды увидеться с ним, чтобы иметь возможность поблагода­рить за то наследие веры, которое он и другие мои предки передали моему поколению.
Мою бабушку по другой семейной линии звали Ма­лютка-мать, потому что весила она всего килограммов сорок. Она была украшением моей жизни. Она часто го­ворила о том, как чудесно будет на небесах, так что мне хотелось обязательно туда попасть. Мой отец рассказы­вал мне, как в те времена, когда он был еще ребенком, Малютка-мать собирала вокруг себя своих шестерых де­тей для чтения Библии и молитвы. Потом она говорила о важности знания Иисуса и послушания Ему. Много раз она повторяла: «Если я потеряю для веры хоть одного из вас, лучше бы я вообще никогда не рожала». Такое зна­чение она придавала духовному воспитанию детей. Она и другие мои родные полностью передали эту убежден­ность и мне.
Позвольте мне особо обратиться ко всем бабушкам, де­душкам, прабабушкам и прадедушкам из числа моих чи­тателей. Вам представляется замечательная возмож­ность передать вашим потомкам свое духовное наследие. Это возложенная на вас Богом обязанность, которая в ка­ких-то отношениях важнее, чем все, чего смогут добить­ся вечно занятые мамы и папы. Надеюсь, вы не упустите эту возможность. Молитесь за своих сыновей и дочерей, которым выпало растить детей в очень трудное время. В наши дни тяжело быть родителями. Помогите им расска­зать детям об Иисусе, о небесах и преисподней, о том, что правильно и неправильно. Не могу даже описать вам, сколько христиан говорили мне, что приняли Христа уже взрослыми людьми благодаря тем детским наставле­ниям, которые дали им бабушки и дедушки.
Джеффри Кэнада — афро-американец, который рос на улицах Бронкса. Он написал книгу «Достижение муже­ственности: преображение жизни американских мальчи­шек» (Reaching Up for Manhood: Transforming the Lives of Boys in America), в которой делится некоторыми своими воспоминаниями и рассказывает, как преодолел в своей жизни многие трудности. Джеффри Кэнада воздает дол­жное своей бабушке, благодаря которой он в конце кон­цов обратился в веру и обрел нравственный компас. Он приводит рассказ о ее последних днях, когда она умирала от рака. Это происходило в чрезвычайно тяжелый период жизни Джеффри. Незадолго до этого умерли его брат и малютка-сын. Вот что пишет Джеффри:
Я, может быть, сумел бы примириться с одной из этих потерь, но не со всеми тремя сразу. Почему Бог забрал моего малютку-сына, моего брата, перед которым я преклонялся, а теперь [забирает] мою бабушку, кото­рая так дорога мне? Ответ я видел в том, что Бога по­просту не существует. И я не только усомнился в су­ществовании Бога, но и собственная жизнь потеряла для меня всякий смысл. Для чего я так усердно вы­кладывался в колледже, вдали от семьи и друзей, шел на такие жертвы, когда смерть может прийти в любой момент, обратив все мои труды в прах?
Когда я вернулся домой, чтобы увидеться с бабуш­кой, она была прикована к постели. Болезнь лишила ее сил, а вскоре должна была унести и жизнь. пе­ред тем как возвращаться в колледж, я зашел в ком­нату бабушки и задал ей вопрос, который меня тер­зал. Я понимал, что с моей стороны эгоистично дони­мать ее вопросами, когда она лежит при смерти, но мне нужно было знать ответ.
- Бабушка, ты все еще веришь в Бога?
- Конечно, верю. Почему ты меня об этом спра­шиваешь?
- Потому что ты больна. У тебя рак.
- Болезни не имеют отношения к вере.
- Но как у тебя может остаться вера, когда Бог так с тобой поступает? Заставляет тебя страдать. А за что? Что ты такого сделала, чем так прогневила Бога, что тебе приходится терпеть подобные муки?
- Послушай меня, Джеффри. Я знаю, ты очень много пережил, потеряв брата и маленького сына. Но не теряй веру в Бога и в себя. У Бога есть замысел, и ты — часть его: ты не можешь отступиться. Вера — это не то, чего ты придерживаешься, пока все выхо­дит по-твоему. И не то же самое, что прибиться к од­ной футбольной команде, а потом, когда она начнет проигрывать, переметнуться в другую. Вера означа­ет: ты веришь, что бы ни произошло.
- Ты слышишь меня? Легко иметь веру, когда у тебя миллион долларов и отличное здоровье. Дума­ешь, для Бога это хоть что-нибудь значит? Ты дума­ешь, что если будешь изучать достаточно усердно свои книги, то сможешь найти ответы на все вопросы. В книгах нет всех ответов. И никогда не будет. [Пом­ните замечание Карен Ченг?] Так верую ли я в Госпо­да? Да. И сейчас больше, чем когда бы то ни было.
Я через силу вернулся в Бодуин [где учился в кол­ледже] после проведенной с бабушкой недели, еще не зная, что то был последний раз, когда я с ней говорил и видел ее. Она умерла через несколько недель после моего отъезда. Остаток своего второго года в коллед­же я провел как в тумане: эта череда утрат была для меня непостижима. Но я знал, что мне нужно не оста­влять стараний и не расставаться со своей верой, по­тому что так хотела моя бабушка. А когда меня вдруг одолевали страхи или депрессия, когда я чувствовал, что моя вера слаба и не сможет поддержать меня, я знал, что могу позаимствовать ее у своей бабушки, ко­торой больше не было в живых, но вера ее осталась для меня явственно ощутимой. Много раз я в ночи со­мнений опирался на нее, когда чувствовал, что собст­венной веры не хватает.
Каждому ребенку в его жизни нужна такая бабуш­ка, как моя, — человек, который старше и мудрее, который сам умеет прощать и учит прощению, гото­вый бороться за душу именно этого ребенка столько, сколько потребуется. Человек, который своей жиз­нью подает пример такой неисчерпаемой веры, что ее с избытком хватит, когда и детям понадобится ее источник. Потому что рано или поздно им потребуется больше веры. Тогда-то и придет наш черед.
На этом мы перейдем к заключительным соображени­ям. Когда ваши дети подойдут к порогу зрелости, важно будет не оказывать на них слишком сильного давления в духовной сфере. Пока дети живут под вашей крышей, вы все еще вправе рассчитывать в разумных пределах на их соответствие вашим ожиданиям, но уже не сможете потребовать, чтобы они безоговорочно верили в то, чему их учили. Дверь во внешний мир должна быть полно­стью открыта. Возможно, это станет самым тревожным периодом в реализации ваших родительских обязанно­стей. У вас появится стремление сохранять контроль, чтобы уберечь детей от ошибок. Однако подростки и мо­лодые люди скорее делают правильный выбор, когда им нет необходимости бунтовать, чтобы избавиться от слишком крепкой опеки. Простая истина состоит в том, что любовь требует свободы. Они идут рука об руку.
Сколько бы вы к этому ни готовились, вам трудно бу­дет выпустить ситуацию из-под контроля. Покойная Эр- ма Бомбек сравнивала родительские обязанности с запус­ком воздушного змея2. Начинаете вы с того, что старае­тесь отправить эту маленькую и хрупкую конструкцию в самостоятельный полет и иногда сомневаетесь, возможно ли такое. Вы со всей доступной вам скоростью бежите по дороге с этим неуклюжим змеем, болтающимся позади вас на ветру. А он возьми и плюхнись на землю. Вы при­вязываете хвост подлиннее и делаете еще одну попытку. Внезапно змей отклоняется из-за какого-то дуновения ве­терка и пролетает в рискованной близости к линии элект­ропередач. Ваше сердце запоздало колотится, когда вы осознаете опасность. Но змей уже без предупреждения взмывает ввысь и тянет, тянет тугую нить в ваших руках. Вы понемногу ее отпускаете, и не успеваете оглянуться, как она подходит к концу. Вот вы уже привстаете на цы­почки, удерживая между пальцев последние ее санти­метры, а затем неохотно разжимаете руку, и змей начи­нает беспрепятственный самостоятельный полет в синих Божиих небесах.
Это момент восторга и ужаса, но он был предначертан с самого дня рождения вашего ребенка. На этом прощаль­ном жесте ваши родительские обязанности заканчивают­ся. Змей свободен, и свободны, впервые за двадцать лет, вы сами.
Мои молитвы будут с вами, когда вы завершите возло­женную на вас Богом задачу воспитания детей. До тех пор цените в эти годы каждый момент. И обнимайте сво­их детей при каждой возможности. Надеюсь, кое-что из написанного мною на этих страницах будет полезно для вас и ваших близких. Благодарю за внимание.

Собаке тяжело

Собаке тяжело, когда растет хозяин, Он перестал шалить и стал неузнаваем. Собаке нелегко, что нет того мальчишки, С которым так, бывало, по лужам пробежишься!
Собаке тяжело, что мальчик стал большим, Теперь он ходит в школу, не поиграешь с ним, И больше не пускает ее к себе на стол, И без нее играет в футбол и баскетбол.
Собаке так обидно, что у него подружки, И могут не бояться охотников лягушки,
Собаке нелегко, когда хозяин вырос, Не возится в траве и не полезет в сырость.
Собаке тяжело, что мальчик стал серьезен, От радужных феерий он переходит к прозе. Собаке очень грустно, что смолкли шум и гам, Что взрослым стал мальчишка — и вышел по делам.
Джин Соутелл