Глава 3.
Воскресным вечером воздыхатель Элис, прослышав, не от нее
самой, но окольным путем, что та на следующий день уезжает домой, явился на
Уимборн-сквер, изрядно озадаченный - как самим поступком, так и тем, что
девушка не сочла нужным поставить его в известность. Он работал
столяром-краснодеревцем в респектабельном магазинчике по соседству, и по
образованию, способностям и личным своим достоинствам далеко превосходил Элис -
прежде это ей изрядно льстило, а теперь придавало известную пикантность
перемене, что, по ее мнению, в корне переиначила их былые взаимоотношения.
Исполненная сознания новообретенной значимости, Элис встретила его,
задрапировавшись в плащ неописуемой отчужденности. При первом же слове Джону
Джефсону померещилось, что голос ее доносится словно с противоположного берега
Английского канала. Бедняга недоумевал, гадая: что он такого натворил, или,
скорее, что он натворил или сказал в воображении Элис, чтобы она так
раскипятилась.
- Элис, милая, - начал он, ибо Джон был из тех людей, что
сразу берут быка за рога, - в чем беда? Что на тебя нашло? Ты нынче сама не
своя! Я тут прознал, что ты уезжаешь, а мне и не словечка! Что я такого сделал?
В ответ Элис только вздернула подбородок. Она ждала
подходящего момента, дабы ослепить поклонника роскошью и величием повергнуть в
ничтожество. Печальная правда заключалась в том, что Элис уже сомневалась, а
стоит ли поощрять его на прежних условиях; разве она не стояла на цыпочках,
подобрав юбки, на берегу ручья, что разделяет плебейство и знать, разве не
готовилась изящно переступить на другой берег, оставляя позади домашнее
рабство, красные руки, чепчики и покорность? Так как же ей выйти замуж за
парня, у которого грязные ногти, а одежда пропахла клеем? Ей подобало, приличия
ради, сразу дать ему понять, что с ее стороны обратить на него внимание - и то
несказанное снисхождение.
- Элис, девочка моя! - снова принялся увещевать Джон.
- Мисс Кокс, если угодно, Джон Джефсон, - возразила Элис.
- Да что на тебя нашло? - воскликнул Джон, и в голосе его
впервые прозвучало негодование. - Ну, ежели ты сама от себя отрекаешься, так
пусть будет мисс Кокс. Сдается мне, что и сам я - уже не я; словно влез в чужую
шкуру, или, по крайней мере, приставил к собственной голове чужие уши. В жизни
своей не видывал и не слыхивал, чтобы Элис так себя вела! - добавил он, мрачно
и изумленно оборачиваясь к горничной за словечком сочувствия.
Это движение не пришлось по душе Элис, и она решила, что
пора себя обелить.
- Видишь ли, Джон, - изрекла она с достоинством,
поворачиваясь к нему спиной и притворяясь, что стряхивает пыль с абажура, -
есть вещи, которые не во власти женщины, и, стало быть, ни один мужчина
жаловаться не вправе. Не то, чтобы я нарочно так поступила, либо
взяла да и переменилась - не больше, чем если бы это
приключилось со мною еще в колыбельке. Что я могу поделать, коли мир меняется?
Разве я виновата? - ответь! Не то, чтобы я сетовала, но говорю тебе: это не я,
это обстоятельства взяли да переменились, а коли уж обстоятельства
переменились, так к былому возврата нету, и тебе пристало обращаться ко мне "мисс",
Джон Джефсон.
- Шут меня побери, если я понимаю, к чему ты клонишь, Элис!
То есть мисс Кокс! - прощения прошу, мисс. Шут меня побери, если понимаю!
- Не ругайся, Джон Джефсон - тем паче в присутствии леди!
Неприлично это.
- Сдается мне, мисс Кокс, что ветер подул из Бедлама5, или,
может, из Кольни Хэтч, - отозвался Джон: среди сотоварищей он слыл за остряка.
- С леди я бы вольничать не посмел, мисс Кокс, но да позволено мне будет
спросить, в чем тут шутка...
- Тоже мне, шутка! - воскликнула Элис. - По-твоему, умерший
дядюшка и десять тысяч фунтов - это шутка?
- Господи спаси и помилуй! - отозвался Джон. - Ты серьезно,
Элис?
- Еще как серьезно, и вскорости ты сам в этом убедишься,
Джон Джефсон. Завтра я с тобой распрощаюсь.
- Да как же так, Элис! - в ужасе воскликнул честный малый.
- Правду говорю, - заверила Элис.
- Надолго ли? - задохнулся Джон, предчувствуя непоправимое
бедствие.
- Поглядим, - отозвалась Элис: ей не хотелось умалять эффект
сообщения, упомянув об предполагаемом возвращении. - Да только непохоже, чтобы
богатая наследница еще долго нянькалась с чужими детьми, - добавила она.
-- Но, Элис, - откликнулся Джон, - ты ведь не хочешь
сказать... ты ведь не задумала... да быть того не может, Элис... ты просто
вздумала подшутить надо мной...
-- Еще чего не хватало! - фыркнула Элис.
-- Я не про то, сама понимаешь! Я имею в виду, неужто
теперь, со всеми этими деньжищами - шут их побери! - неужто между нами все
кончено? Элис, ты ведь так не думаешь! - воскликнул бедняга, проглотив застрявший
в горле комок.
Ему приходилось куда как непросто! Выходило, что либо он
претендует на деньги невесты, либо готов от нее отказаться.
- Ну, сам рассуди, Джон Джефсон, - ответствовала Элис, -
пристало ли богатой молодой леди водить компанию с парнем, который и шляпу-то
толком снять перед ней не умеет в парке?
Элис и вполовину не имела в виду того, что сказала: она
всего лишь хотела подчеркнуть собственную значимость. Однако же другая половина
сказана была всерьез, а для Джефсона больше и не требовалось. Он поднялся,
глубоко задетый.
- До свидания, Элис, - проговорил он, беря девицу за руку,
которую та не отдернула. - Ты отбрасываешь то, чего за все свои деньги не
купишь.
Девица коротко и презрительно рассмеялась, а Джон вышел из
кухни.
На пороге он обернулся и посмотрел на девушку долгим
взглядом, но Элис и не подумала смягчиться. Она высокомерно отвернулась, вне
всякого сомнения, упиваясь каждым мгновением своего триумфа.
На следующее утро она уехала.
О книге:
