Иисус Христос сказал: "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари" (Мар.16:15). Наше желание через эту кассету исполнить эти заветные слова Христа. Просим, чтобы вы с кем-нибудь поделились этой кассетой, и тем самым также исполнили повеление нашего Господа. А теперь откроем наши Библии и сердца и послушаем, что Господь хочет сказать каждому из нас.
Эта кассета составлена в студии Ярла Николаевича Пейсти.
Как я благодарен за мою дорогую мать, которая не только словом, но живым примером, любя нас, наставляла в истине Божией. Сколько раз я видел мою маму, выходящей из своей комнаты после долгих молитв, с сияющим лицом. Мы знали, что она за нас молилась, и если бы не ее молитвы, то врядле мы, ее дети, сегодня служили бы Господу. Какая милость Божия иметь такую мать! Поэтому я сегодня так рад представить вам свидетельство моей дорогой матери, Марты Ивановны Пейсти, которая так верно служила своему Господу. Покинула она нас 8 августа, 1971 года. Свидетельство передаем с грамзаписи, которая у нас сохранилась. Я уверен, что это свидетельство послужит вам большим благословением.
Дорогие радиослушатели!
Я очень рада, что я имею возможность участвовать в этой радиопрограмме сегодня.
В Евангелии от Иоанна 3:16 написаны эти знакомые нам всем слова: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную". Эти слова нам всем знакомы, но верим ли мы этим словам? Верим ли мы, что Бог действительно возлюбил весь мир, что он любит все народы одинаково? Для меня это было некогда трудным в восприятии. Ребенком еще я посещала воскресную школу. В нашу церковь приезжали миссионеры из разных стран. Я всегда интересовалась подробностями о тех странах, о которых говорили миссионеры, показывая какие-нибудь предметы, привезенные из этих стран. И тогда я часто думала, как бы я хотела стать миссионеркой.
В начале Мировой войны 1914 года я пережила один радостный день в моей жизни: Господь возродил меня, и я узнала, что грехи мои прощены, что я Его дитя. Сразу же мне стало ясно, что когда Господь нас обращает, Он хочет, чтобы мы несли эту радостную весть другим, еще не знающим Его. Теперь мне пришло на сердце: "Может быть Господь хочет, чтобы и я была Его свидетельницей, миссионеркой в какой-нибудь стране, где Его еще не знают". И эта мысль дала мне великую радость. Как я уже говорила, это случилось в начале Первой Мировой войны, и вдруг мне пришло на мысль: "Что, если Господь хочет послать меня в Россию?" И меня страшила эта мысль. Почему-то я думала, что Россия - это какая-то огромная, страшная, загадочная страна. Я старалась оттолкнуть эту мысль от себя.
В начале 1915 года в нашу церковь приехал молодой миссионер из России. Он рассказывал о своей работе там. Его сердце горело большим огнем к русскому народу, и мне очень понравились его проповеди. Прошло некоторое время, я ближе познакомилась с этим миссионером. В 1916 году он стал моим супругом. Теперь я поняла ту мысль, которую Господь вселил в меня давно еще, что если я не хочу ехать в Россию одна, то теперь должна ехать с мужем.
Сердце мужа горело желанием возвратиться в Россию, чтобы продолжать свое дело - проповедовать Евангелие.
В начале 1918 года, в самый разгар Русской революции, в один день мой муж приходит ко мне и говорит:
- Ты знаешь, что мы должны поехать в Россию. Я чувствую, что Господь зовет меня туда. У нас в то время был маленький ребенок, и я говорила мужу:
- Как же мы можем теперь ехать в Россию в такое страшное время?
Помню, еще когда муж выразил свое желание в нашей церкви, все верующие протестовали, говоря, что это мысль не от Бога. Они говорили, вам все равно не будут позволять проповедовать там, вас расстреляют или вы умрете от голода.
Но мой муж всегда, узнав о чем-нибудь, что это воля Божья не сдавался в исполнении задуманного и никто не мог его отговорить.
Итак, мы упаковались, и поехали в Петроград. По прибытию на место мы узнали, что действительно слухи о России у нас на родине не преувеличены: голод бесстрашный, и людей убивали прямо на улице. Я своими глазами видела подобное.
Продукты мы получали по карточкам: нашу дневную порцию составляла восьмая часть фунта хлеба на человека, ребенок же получал по своей карточке два яйца и один фунт крупы на месяц. Я помня, что я несколько раз измеряла крошечный кусок хлеба, он был не длиннее и не толще моего пальца, но в тоже время он был страшно тяжелым от различных примесей. Этот кусок я делила на три части: один кусок на завтрак, второй на обед и третий на ужин - и это была вся наша пища. Ни за какие деньги нельзя было ничего покупать. На Пасху нам выдавали три фунта мерзлой картошки - это был наш Пасхальный обед.
Дорогие слушатели, вы понимаете, что наш ребенок не мог жить на той порции, которую он получал, вы понимаете, как мое сердце страдало, когда я видела моего ребенка голодающим, и я не имела ничего, чем бы накормить его. Конечно, и мой муж, и я также голодали и страдали - и не смотря на все, муж продолжал свое служение при общине. Смертельно уставший он приходил домой и обращался ко мне с вопросом: "Не можешь ли ты дать мне чего-нибудь поесть? Я уже не в состоянии продолжать мое служение".
Конечно, у меня дома ничего не было, что я могла бы дать ему, и мы еще больше страдали от того, что мы видели голодным нашего ребенка.
Но духовно Господь обильно благословлял нас: мы имели большие собрания, часто муж проповедовал на улице, многие души в то время отдавались Господу.
Но мое сердце все время роптало на Господа. Часто по ночам, когда мой муж и ребенок спали, я вставала, выходила в кухню, преклоняла мои колени перед Господом и говорила: "Господь, почему мы должны быть здесь? Не было разве другого места в мире, где мы могли бы благовествовать Твое Евангелие? Почему я должна видеть своего ребенка умирающим от голода?" Но я всегда слышала Его нежный голос, говорящий мне: "Я оставил свои небесные обители и пришел на эту грешную землю, чтобы спасти и тебя, бедную грешницу, и ты не хочешь быть здесь и говорить о спасении, которое ты нашла".
Так прошло несколько месяцев. Однажды мой муж говорит, что он видит волю Божию в том, чтобы мы оставили Петроград и поехали на юг России в Царицын, что там тоже нуждаются в проповедниках, и мы слышали, что там была возможность иметь больше пищи.
Когда мы поделились об этом нашем намерении с нашими верующими, то они очень скорбели, думая, что мы оставляем их, но они поняли, что мы хотим спасти жизнь нашего ребенка.
В то время существовал такой закон, что никто не может без специального разрешения выехать из Петрограда, и выдавали разрешения только партийным людям и больным. Мы не попадали ни под одну из этих категорий, так что у нас мало было надежд получить разрешение на выезд. Но мы верили, что если это воля Божия, чтобы мы оставили Петроград - Он нам откроет дорогу.
После молитвы мой муж пошел в комиссариат, в котором выдавались разрешения на выезд. Когда он пришел на место он увидел две длинные очереди. Над одним окном было написано "Для принадлежащих к партии", над вторым окном - "Для больных". И в то время муж не мог решить, в какую очередь он должен стать, но он молился и просил: "Господь, укажи мне". Итак, он стал в ту очередь, которая вела к окну с надписью "Для принадлежащих к партии". Когда его очередь подошла, и он смог подойти к барышне, сидевшей там, она спросила у мужа партийную карточку, мой муж ответил:
- Я не принадлежу к партии.
Она большими глазами смотрела на него и затем сказала:
- Кто же вы? Как ваше имя?
Когда он назвал себя, барышня еще раз посмотрела на него и сказала:
- О, пастор Пейсти! Я вас знаю. Я бывала на ваших собраниях, и они мне очень понравились. Я постараюсь сделать все что могу, чтобы вы получили разрешение.
Она вышла в соседнюю комнату, через некоторое время вернулась и в руках у нее была бумага. Это было разрешение, и там была написана правда. Там было написано, что мы являемся миссионерами, и нам разрешается выехать из Петрограда.
С великой радостью мой муж пришел домой и известил меня об этом.
За несколько дней мы распродали все, что имели из имущества, попрощались с нашими дорогими верующими и направились на вокзал. Мы должны были попасть на поезд "Петроград - Нижний Новгород", у нас был билет второго класса. В купе, которое было предназначено для четырех человек, нас было набито 22 человека. Поезд был переполнен до отказа людьми, старавшимися убежать из голодного Петрограда. Так мы приехали в Нижний Новгород.
В Нижнем Новгороде мы узнали, что наш пароход отходит только на следующий день, и мы должны где-то ночевать. Еще на вокзале нам стало известно, что все гостиницы и постоялые дворы переполнены людьми. Где же нам ночевать? Тогда я вдруг увидела одну даму, одетую в форму армии спасения. Она стояла в стороне и разговаривала с каким-то молодым человеком. После мы узнали, что она шведка, и является последней из работников армии спасения, а также то, что она на следующий день покидает Россию. Но Господь ее оставил там, и она осталась, потому что по ее форме мы узнали, что она верующая. Мой муж подошел к ней и начал спрашивать, не знает ли она места, где мы могли бы переночевать. Тогда вдруг, ее собеседник, молодой человек, оборачивается к моему мужу и говорит:
- Как ваша фамилия?
Когда мой муж сказал свою фамилию, этот молодой человек крепко обнял его и поцеловал. Он сказал:
- Дорогой брат Пейсти, как я рад вас видеть! Я только что недавно получил вашу литературу и вашу книгу "Песни", и мое желание было лично вас видеть; и теперь вы здесь. Вы пойдете ко мне переночевать.
Он говорил еще:
- Мой дом очень бедный, но что я имею - я вам дам.
Мы с радостью приняли его приглашение. Когда мы вошли в его дом, мы действительно увидели, что это был бедный дом, состоявший из маленькой комнаты и кухни. В комнате у него жили отец и мать, а в кухне он имел маленькую узкую кровать. Он указал на эту свою кровать и сказал:
Мою кровать вы можете занять на эту ночь.
Конечно, ни мой муж, ни я не могли спать в эту ночь. Но мы, по крайней мере, могли уложить своего ребенка на эту кровать, и в наших молитвах мы благодарили Господа за этого дорогого брата, который отдал все, что он имел. Мы не знаем, где он сам спал эту ночь, но утром он пришел, чтобы проводить нас на пароход.
Мы взошли на переполненный пароход. В нормальное время переезд из Нижнего Новгорода до Царицына занял бы два дня времени, но теперь мы, в ужасных условиях, плыли две недели. Но мы так и не достигли Царицына.
На пароходе за большие деньги можно было доставать кое-какую пищу. Трудность поездки связывалась с тем, что в районе Средней Волги шла Гражданская война. Мы слышали выстрелы наступавшей армии и не могли предстать ни к одному, ни к другому берегу; и последние три дня нашего путешествия явились наиболее ужасными: мы не имели ни куска хлеба.
Однажды, в 12 часов ночи внезапно мы услышали стук в дверь нашего купе. Когда муж открыл дверь, то увидел красноармейского солдата. Солдат сказал, что пароход дальше не пойдет, т.к. из-за войны он должен возвратиться обратно. Он спросил, не хотим ли мы также возвратиться или предпочитаем остаться здесь. Он говорил еще, что здесь нет даже пристани, ибо в окружности до тридцати верст нет никаких селений. Но Красные постарались все же так пристать к берегу, чтобы желавшие сойти могли это сделать. Мы решили также сойти с парохода с твердым намерением, что если нам суждено умереть от голода, то мы умрем здесь. С тем мы и сошли.
Пароход вернулся, и мы остались среди ночи на берегу. Шел дождь, дул очень холодный ветер. Я села на камень, стараясь прикрыть своего ребенка, насколько могла, чтобы защитить его от холодного ветра и дождя. И в сердце своем я все роптала на Господа: "Почему мы должны быть здесь?". Мой муж не мог смотреть на нас, как мы сидели: ребенок плачет и я плачу. Он оставил нас и сам ушел. После он говорил, что он пешком шел по берегу Волги, прошел с версту. Там он приклонил колени и молился. Он говорил: "Господь, Ты сам призвал нас в Россию, чтобы мы могли проповедовать Твое Евангелие, и Ты в Своем Слове обещал, что Ты позаботишься о своих детях. Теперь Ты видишь, что мы здесь, в этой пустыне должны умирать с голоду. Я прошу Тебя, пошли пищу моему ребенку, ведь ты послал пищу Илии. Ты можешь послать ангела или ворона, который мог бы принести нам пищу теперь". Когда он поднял свою голову, то он издали увидел приближающеюся человеческую фигуру. Фигура подходит все ближе. Мой муж всегда говорил при воспоминании об этом случае: "Не знаю, кто это был, мужчина или женщина". Но когда подходивший был близко, он сказал моему мужу:
- Я знаю, что ты ищешь пищу для своего ребенка.
И он оставил пакет в руках моего мужа, повернулся и исчез.
Мой муж вернулся ко мне с этим пакетом, и он мне рассказал, как его получил, я почти боялась открыть этот пакет, будучи уверена, что это был дар ангела, посланного с неба. Пакет содержал завернутую в белоснежную бумагу чудесную теплую манную кашу. Я дала своему ребенку, он не мог много есть, т.к. перед этим много голодал, так что там осталось моему мужу и мне подкрепить наши силы.
Чудный наш Господь! Он знал, в какой пище мой ребенок нуждался в тот момент. Он не послал кусок хлеба или кусок мяса. Он послал как раз эту чудную, теплую, сладкую кашу. Да будет слава Ему вовеки!
Слишком много заняло бы времени, чтобы рассказать, каким путем мы выбрались из этой пустыни. В конце концов, мы приехали в город Самару, который Красные только что оставили, и в него вошли Белые. Не убранные мертвые еще лежали на улицах города. Месяц спустя после нашего приезда в Самару, родилась наша вторая дочь. Ей был один месяц, когда Красные вошли обратно в Самару, и мы должны были оставить город - мы поехали в Сибирь. Приехали в г. Иркутск. Там уже условия жизни были лучшими. Пищи было достаточно, но моя малютка, которая так долго страдала от голода, уже не могла поправиться в этих лучших условиях, и ушла от нас к Господу.
Я помню тот день, когда я стояла около ее открытой могилки. Я преклонила мои колени и сказала Господу: "Я знаю дорогой Господь, почему Ты потребовал от меня ребенка. Потому что я не могла согласиться с Твоей любовью, и я сейчас, Господь, своими собственными силами не могу это делать. Но я прошу Тебя, наполни мое сердце любовью к Русскому народу, даруй, чтобы я всегда была покорной воле Твоей". В тот момент, когда я стояла на коленях, один дорогой русский брат подошел ко мне, положил руку свою на мое плечо, и сказал:
- Дорогая сестра, не плачь, скоро Христос придет, и тогда ты увидишь свою дочурку.
В этот момент Господь наполнил мое сердце такою любовью! Я видела в этом дорогом брате весь страдающий русский народ, и я готова была обнять и поцеловать его.
И с того дня я всегда говорю, что по крови я шведка, но сердце мое русское. И я знаю, что скоро Господь придет, скоро прозвучит последняя труба Архангела, и могилы откроются. Маленькая могилка там, в далекой Сибири откроется, и дорогая могила, которая у меня здесь, в Нью-Йорке, в которой покоится тело моего дорогого мужа, который сорок лет трудился для Господа - и она откроется. И я, если я еще жива буду, тоже буду восхищена навстречу им, и навстречу моему дорогому Спасителю, который умер за меня, и отдал свою драгоценную кровь, во искупление меня. И там я также встречу всех тех дорогих русских, которые были спасены в те годы, когда мы путешествовали по России в Сибири.
Дорогой мой слушатель, встречу ли я тебя там? Готов ли ты встреть Его? Омыты ли твои грехи кровью Его? Если нет, лучше сделать это сейчас: прими Его как своего личного Спасителя. Господь тебя да благословит. Аминь.
