| love | Дата: Вторник, 02.09.2014, 06:59 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4499
Репутация: 12
Статус: Offline
| О том ли говорил мне ты,
О голос матери-природы,
Питая пыл моей мечты
Величьем славы и свободы?..
Я голос сердца своего
Чтил гласом бога самого
А. Майков
Многие много и по-разному говорят о том, что думать и как быть в наше время православным украинцам на Украине. Одни провозглашают, что голос народа это глас Божий, и нужно бороться в народном ополчении Донбасса за право быть православным; другие, что богопомазанный царь российский (или президент – в современной интерпретации) – это послушливое орудие в руках Божиих и единственный хранитель православия в этом грешном мире. А третьи рекут, что Патриарх Московский владеет способностью судить обо всем непогрешимо, и другого такого мерила православного благочестия, кроме как в его лице, просто нет.
Каин и Авель в российско-украинских отношениях
Что ж, за Патриарха молюсь, и с Патриархом не соглашаюсь. Ни с его молчанием и игнорированием правды о событиях на Украине, ни с его политически корректными пояснениями сложившейся ситуации. Но это не от того, что придерживаюсь каких-либо вычурных взглядов или убеждений, а потому, что совесть не позволяет с ним согласиться. «Не будь поклонником людского мнения, – пишет св. Иоанн Кронштадский в своих дневниках, – осознавая правоту своих слов и действий, будь смел, решителен, предприимчив и важен в своих действиях». Но я не одинок в своих мыслях, и потому тверд в высказываниях: множество «молчащих» священников и «немых» прихожан оставили в памяти всё то, о чем хоть в малой мере не могу не говорить. «Факты – это самые достоверные свидетели для всех, имеющих очи, и хотящих видеть, и для всех, имеющих уши, и хотящих слышать» (прп. Иустин Попович).
Россия и Украина – это два государства, одно – большое и сильное в своем экономическом и военном потенциале, а другое слабое и уязвимое. Но у нас одна Церковь, и Патриарх, как родной отец, должен идти внутренне мученическим и внешне мудрым путем евангельской змеи. Путем своих предшественников – Патриархов советского времени, которые умудрялись идти вразрез или параллельно с государственной политикой, в зависимости от того, как она отражалась на Церкви. Каждое слово Патриарха имеет вес и силу, может как укрепить, так и уязвить его паству. Если он любит свою паству на Украине и одновременно не может ей что-то сказать, то, надеюсь, будет благодарен тем, кто пока ещё в силах высказываться.
Я постараюсь сказать о человеческой боли на общеизвестном человеческом языке. Ведь страдания одной человеческой души безграничны, и нет языковых или культурных барьеров для тех, кто переживает боль, здесь не нужно подбирать слов. В ответ на иерархический авторитет, не благословляющий говорить на Украине о том, что россияне переходят границу с оружием в руках, и не отрицающий лжи, исходящей из России на украинцев, приведу авторитет Паисия Афонского. Это диалог с монахом, но миряне в сложившейся сегодня ситуации находятся в похожем положении.
–Геронда, какую правильную позицию по отношению к сегодняшней непростой ситуации должен занять и выразить монах?
– На первое место должны встать молитва, правильная жизнь, личный пример. А когда нужно и где нужно, пусть говорит, высказывает свою позицию.
– То есть, когда возникает какой-то повод, монах должен говорить?
– Ну а как же! Кто будет говорить, если не монах? Монаху бояться нечего. Остальные боятся получить по шапке. Кто первый пойдет в бой, если не мы – люди, посвятившие себя Богу?
Помысл говорит мне, что не оставит нас Бог, не оставит! Положение прояснится. Сейчас дело похоже на то, как если бы в большой невод попалось много рыбы. Но сеть гнилая. Одна рыбина тыркается сюда, другая туда, и в конце концов невод прорвется. Прорвется не потому, что рыба крупная, а потому, что сам он уже сгнил.
–Рыбы, Геронда, это христиане?
– Да, христиане. Угри, змеи – это остальные. Но и мы дадим Богу ответ за то, что происходит. Я сейчас говорю обо всем этом без обиняков, сдерживать себя уже не могу.
– Что же мы должны делать, Геронда?
– Прежде всего, работать над собой. Ведь передо мной, как монахом, стоит следующая задача: вытравить свой частный человеческий дух, привести в порядок сначала себя самого, чтобы стать человеком духовным, потому что в противном случае моя монашеская жизнь не имеет смысла. После этого, если возникнет необходимость, серьезно выскажемся, а Бог поможет нам привести дело ко благому исходу.
–Но некоторые, Геронда, говорят, что предпочтительнее молчание и молитва.
–Когда все вокруг тебя горит, ты не можешь оставаться равнодушным! Надо погасить пожар. Боль не дает тебе молчать. Конечно, главное — это стараться жить, насколько можно, духовно. Если же в каком-то серьезном вопросе необходимо высказать свою точку зрения, то следует говорить то, что внушит тебе Бог».
На Украине в Церкви продолжается игра в молчанку. И всё больше и больше чувствуется внутренняя тягота в корректном общении между священниками и прихожанами УПЦ (МП), отчужденность от близких и родных, которая постепенно возрастает и ширится. Наших ребят, погибших на востоке Украины, хоронят в большинстве случаев священники УПЦ КП. Соблазн проложил свои тени между украинцами на Украине. К примеру, в Сербии во время народной освободительной войны между православным митрополитом Негошем и знаменитым католическим бискупом Штросмайером завязалась крепкая дружба, потому что, несмотря на разные духовные традиции, человеческая боль была одна. Они решали вместе насущные проблемы и преодолевали этот соблазн. А мы, перед тем как пообщаться с представителем УПЦ КП, читаем девяностый псалом, отгоняющий нечистую силу.
Сегодня как никогда необходимо рассуждение: чем молчание отличается от равнодушия: «Хорошо, что меня не коснулось, буду в храм ходить и Бога молить, чтоб стороной обошло». Но вместо ухода из мира сплетен в пустыню молитвы, мы идем в ту хату, что с краю и соседей там обсуждаем. Из-за интернета и СМИ мы перестали замечать лица друг друга и видеть истину в глазах. Мы верим оку Саурона, и после работы бежим к экрану монитора, чтобы облегчить душу в злорадстве, в злопамятстве, в злословии. А тема для этого весьма интригующа и мистична: в Украине действует дух Америки, против чего воюет русский астральный богатырь, уничтожая материальное его вместилище – тела легковерных украинцев, ради того, чтоб их души вошли в метареальность Святой Руси.
Конечно же, нельзя быть разносчиком лжи, с ней нужно бороться, прежде всего, в самом себе, но и понимать для этого ещё что-то нужно. Как возможно сочувствовать без слов, и как проявить рассудительность, если на всё закрывать глаза, ничего не желая понять в этом мире. Христос не отвернулся от иудеев, пришедших к нему с политическим вопросом о галилеянах-зилотах, которые молились о свободе своего народа от власти Рима. Пилат смешал их кровь с кровью жертв, которые они приносили вне Иерусалимского храма. Отвечая на их вопрос, Христос не ушел в область абстрактной нравственности: «Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, то все так погибнете» (Лк13,1-3).
Он перевел ограниченный человеческий интерес в область вечных ценностей. Он всех поставил в зависимость друг от друга: тех, кто страдает сейчас – от тех, кто пока что не скорбит. Боль восточной Украины переживают во всей полноте «западенцы». Перед Божиим лицом мы все ответственны за то, что происходит, ведь все мы, во-первых, грешны, а во-вторых, вольно или невольно, но наши ребята там воюют. Мы не виним за их смерти беженцев из Луганска или Донбасса, вынужденно находящихся у нас. «Кто о грехе ближнего горячие слёзы источит, тот исцелит себя самого», – писал Василий Великий. Мы зависимы друг от друга, и в этом наш крест и наше спасение. Благодаря скорби человек обретает видение истины и любовь, ведь люди соприкасаются душами, а не ругаются по скайпу.
Я понимаю украинских священников и архиереев, которые немы, потому что находятся в тени Московской Патриархии, и ни в коем случае не осуждаю, ибо они несут службу между молотом и наковальней. Звонит, например, мне батюшка из западной Украины и, рыдая в трубку, спрашивает: «Как же это так? Что я людям скажу, как Патриарха поминать буду с его треклятой «святой Русью», ведь 17 тел привезли 19-22 лет, ведь дети совсем. Что я матерям скажу, что они погибли от рук Русской Православной Армии?» Православные пастыри в России, не стесняясь камер журналистов, благословляют на освобождение территорий «исконной России» от укров, фашистов и хунты. Действительно, а что может сказать наш батюшка, он боится просто посочувствовать: а мало ли, что там, наверху, скажут, а против симпатий Патриарха как-то боязно идти. Нынешний Патриарх ещё более обостряет ситуацию, запрещая не поминать себя, и считая предателями тех священников, которые его открыто не поминают. А Патриарх Алексий ІІ, когда приезжал в 1990-х на Украину, благословил не поминать себя открыто в областях острых политических конфликтов.
Что же могут сегодня сделать для мира в стране наши ограниченные в словах и делах батюшки? В дневниках св. Иоанна Кронштадского есть такая молитва: «Ты не сидел дома, но имел общение любви со всеми. Дай и нам иметь это общение любви с людьми твоими; да не заключаемся мы, пастыри, в домах своих от овец Твоих, как в замках или темницах, выходя только для служб в Церкви или для треб в домах – по одной обязанности, с одними заученными молитвами. Любви свойственно общение благотворения как вещественного, так и духовного». Этот духовный совет всероссийского пастыря показывает единственный выход в сложившейся ситуации. Ведь все-таки, не бывает худа без добра. Господь этим попущением упразднил широкий путь духовного ремесленничества, где можно не заметить друг друга, и проложил узкий путь любви, на котором тяжело разминуться. Но пойдем ли по нему мы, духовенство и миряне, навстречу друг другу?
Однажды я оказался свидетелем приходской трагической сценки. Один батюшка на проповеди все твердил о единстве славян, да насоливших нам пару веков назад греко-католиках, и упомянул, что никто не может избавить от этих воспоминаний о прошлом, кроме православного царя да Патриаршей десницы. Изгнать из Ровенщины дух Червония, бродящего ещё с 1990-х в нашем воображении, никто, кроме славянского воинства не поможет.
После проповеди одна женщина в храме выступила со спонтанной речью, которую большинство восхищенно слушали: «Пускай эти бандеровцы искупают кровью свой грех, за то, что православного президента сбросили, всем им место в аду ниже Иуды предателя». А другая женщина, здесь же, упав на колени, молилась и плакала: «Боже сохрани моих детей. За какие грехи наши Ты забираешь лучших наших людей?». Она кого-то уже потеряла, и ей никто не посочувствовал, никто в храме с ней не поплакал. Мы прилагаем свое сердце к мертвым и далеким идолам «святой Руси», и не имеем сочувствия к человеческой боли ближнего. Мы оказались воспитанными не на Евангелии, а на пропаганде русской идеи, и стали жестоки: борясь с ближним, радуем беса. Даже маленькая ложь обличает присутствие злого духа в любых благих начинаниях. Вдохновение лукавого видно в облике лгущего, и никакая логика не может этого оправдать. Зол человек, да и все тут. Логические размышления – порождение спокойного честного сердца, а оно уж имеет своим источником благодать. Истина малословна и очевидна, ложь многословна и туманна.
Нет, не подумайте, я не собираюсь быть гласом вопиющего в пустыни, народным глашатаем, взывающим к чужой совести. У меня есть своя, искаженная множеством страстей, но всё же звучащая. Не подумайте, я не правдолюбец и не искатель истины, но мне скорбно, когда погибают люди на востоке Украины, среди которых мои друзья, земляки, и сослуживцы. Завтра я могу быть на их месте, как об этом не говорить?
В наших храмах обычно наставляют: «В Украине гражданская война, брат убивает брата, имейте терпение, не ругайтесь, молчите…» Дорогие батюшки, пожалуйста, вдумайтесь в смысл того, что вы говорите, следуя установкам Патриархии. Пусть лучше вам подскажет ваше сердце что говорить и как утешить свою паству, пусть не громко, а тихонько где-то в сторонке, мы поймем. Я же когда-то присягу на верность Украине давал – и не сегодня так завтра меня могут призвать в армию. Я в храм уже более 20-ти лет хожу и теперь, надев форму, окажусь в ваших глазах врагом своего народа, «фашистом», убивающим своих братьев в гражданской войне, гвардейцем «хунты»? Если воевать, то я уж должен четко знать: с кем, за кого и против кого. Я не гражданин абстрактной «Святой Руси», у меня есть Родина – Украина, за нее и призван воевать. «В вопросах веры и любви к Родине нет места компромиссам, человек должен быть непреклонен, твёрд» (Паисий Святогорец).
Такое ощущение, что сейчас уж больше привыкли общаться с представительными спонсорами, чем с простыми людьми, к которым утратился и интерес, и доверие. Спросите у тех, кто там, в окопах, кто в них стреляет? Я никогда не поверю, что наши ребята, которых оторвали от рала и дали автомат, мародерствуют и грабят мирное население.
Митрополит Онуфрий обратился к Президенту Украины с публичным заявлением прекратить правонарушения со стороны нацгвардии по отошению к священникам УПЦ (МП). Не исключаю, что во время войны такое возможно, ведь ребята служат в постоянном нервном напряжении, а кто-то, наверное, может искуситься, дабы поживиться…. Но Владыка игнорирует тот факт, что еще больше священнослужителей были убиты и пострадали от рук вооруженных Россией сепаратистов, так почему же он не обращается и к Президенту России с жалобой на действия своих подопечных? Ни для кого не секрет, что множество священников УПЦ (МП) и РПЦ открыто поддерживают сепаратистов, выдавая их за защитников православия. Мой товарищ, к примеру, родом из Ровно, несколько лет назад бросил матушку и двоих детей, и поехал на восток Украины, «ближе к Святой Руси», а здеся, значит, жена-бандеровка?.. Он активно выступает на публичных митингах, призывает к борьбе за Православие, а своих земляков называет предателями Святой Руси. Вот эти самые «предатели» сейчас там десятками гибнут, и Митрополит об этом не говорит. Может, кто-то из солдат не выдержал такого нахальства, и сорвался, но это исключение, а правило – это сотни погибших молодых ребят из западной Украины, которые вынуждены защищать целостность своей страны. И вряд ли солдаты срывались бы на священниках, общественно не пропагандировавших свою политическую позицию, к чему, впрочем, их официально и призывает Патриарх.
Как тут не вспомнить «Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!» (Мф 23,24). В официальном заявлении со скрупулезностью участкового разбирается, кто у кого угнал машину. Какой материальный и моральный ущерб понесли священники. Наконец-то УПЦ (МП) заговорила о конкретных вещах, во всех подробностях описала обстоятельства «допроса», впервые дала оценку деятельности военного контингента на оккупированных территориях Украины. Теперь Президент будет знать, что благочинного «били прикладом автомата в грудную клетку и поясницу, наносили удары ногами в голову». После такой медэкспертизы от церковного руководства можно спокойно выносить приговор нашим силовикам в зоне АТО. А в глаза матерям и женам, лишившимся своих сыновей и кормильцев, головы и ноги которых разрывало снарядами с надписью «За Русь Святую» не собираетесь смотреть? Какова цена жизней солдат? Почему наши пастыри не чувствуют нашей боли, и не вопят об этом на весь мир, как вопили сербские пастыри о горе своего народа? Господь заповедал любить ближних, а не единоверцев или единомышленников. Напоминаю, что это ваш украинский, льющий свою кровь народ, и нужно немалое мужество, чтобы его своим назвать. «Есть странные люди, – пишет св. Иоанн Кронштадский в своих дневниках, – которые считают священным долгом навестить в болезни чужих и не считают долгом навестить своих; помогают посторонним бедным и не помогают своим; ласковы к другим и холодны к своим. Что за превращение нравственного порядка! Апостол говорит: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, то отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим: 5,8). Вырви из сердца злобу к своему или к своим, тебя отрывает от них диавольская злоба и боязнь сблизиться с ними сердечно, от души голосом сердца заговорить с ними – не бойся приближаться к ним, обласкай их от души словом, взглядом, любезностию движений, предложением услуг – и увидишь на деле как у тебя будет хорошо, мирно на душе от такого образа действий вместо прежнего смущения, тяжести, тесноты, недовольства собой – это явный знак к тебе благоволения Божиего, как то – не благоволения»…
Патриарх является душой российского патриотизма со всеми вытекающими последствиями, но нам нужно рассуждать духовно, чтобы, сохраняя евхаристическое единство, любить и свой народ.
Посмотрите на российские православные сайты, где так помпезно собирают средства на нужды армии «Новороссии». В кого эта армия будет стрелять? Выше упомянутое официальное заявление от Киевской митрополии УПЦ размножилось по всему информационному пространству бескрайней Руси и звучит как призыв идти защищать Православие, а к скольким ещё жертвам это приведет – подумали? С каким упоением вещают эпические саги об освобождении городов бойцами русского православного воинства от зверств украинских солдат, которые поджаривают русских детей на закуску. Патриарх лукаво об этом всё время молчит, и ничтоже вопреки глаголет, ждет пока градус дойдет до кипения. А после этого будет вразумлять пастырскими посланиями, ибо сам приехать не сможет из-за большой занятости и прогнозированной ненависти «взбесившихся украинцев».
Нужно иметь сверхчеловеческое терпение , чтобы молчать, когда в гробу привозят твоего сына. Даже Христос плакал о Лазаре, потому что был Человеком. Нужно иметь абсолютное безразличие, чтобы не задавать вопросов и не искать ответов о происходящем на Украине. Уставшие от СМИ люди стараются искать ответы в храмах, а там молчание и вечно спешащие куда-то батюшки. Прп. Ефрем Сирин говорил, что задавать вопросы – это свойство, которое выделяет человека из мира животных и свидетельствует о Богом дарованной свободе в своем стремлении. Господь благословляет с дерзновением вопрошающего Иова: «Зачем ты меня так сделал? Зачем ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? ... А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду" (Иов. 34:31-32). Так что же, православные христиане, овечки бессловесные?
Конечно же, очень правильно сказал владыка Иона (Черепанов) в своем комментарии о кровопролитиях на Украине: «Давать оценку действиям властей для Церкви пагубно, потому что тем самым она вводит в соблазн тех людей, которые с данной политической оценкой согласны не будут». Но когда льется кровь, говорят совсем по-другому и услышать хочется не правильно подобранные слова о борьбе политических партий на Украине, а мысли о действительном смысле происходящего.
Мне безразличны всякие политические предпочтения, когда душа болит о потерях и сердце сжимается от страха. В древней Руси епископы были печальниками о пастве своей перед русскими князьями, которые после княжения Ярослава Мудрого постоянно грабили и убивали друг друга. Страдал-то от этого простой народ. Необходимо было немалое мужество, чтоб сказать власть имущему: «Ты грешен перед Богом, как и всякий другой человек, покайся, пожалей людей, которых тебе вверил Бог». Христиане это соль земли, а соль – неприятная вещь, но необходимая, чтобы спасти от тления и сохранить для вечности людей.
Судьба Украины во многом перекликается с судьбой сербского народа. Их страна также всегда находилась на географических и исторических распутьях человечества. Эти земли часто перекраивались, и поэтому судьбы наших народов сходны. География Украины, как и Сербии, во многом определила трагизм её истории. Но неизменной была православная вера у наших народов, и благодаря этому они сохранили свою целостность, свое этническое своеобразие. Когда у сербского пастыря Патриарха Павла спрашивали, почему такой благочестивый народ претерпевает такие тяжкие скорби, он отвечал: «Разумеется, вне всякого сомнения, существуют наши собственные грехи, за которые мы страдаем, однако существуют и враги, которые безответственно набрасываются на нас, и которые чернят нас как нелюдей в глазах людей всего мира. Есть вина у нас, что есть то есть, но есть она и у другого! Но наше дело – устроить так, чтобы те, кто придет после нас, жили бы спокойнее, свободнее и праведнее чем мы сами». С этими же словами хотелось бы обратиться сегодня и к россиянам, потому что не важно, кто прав и кто виноват, важно то, что все мы, православные христиане, грешим против истины, против воплощенной Любви. Да, согрешили украинцы перед Богом, переступили заповеди Господни и терпят наказание Его благое, но всё же мы не ставили земного царя выше Закона, свое национальное «я» выше Христа. «Я не припомню в истории человека, – пишет К. Льюис, – который, обретя власть и поставив себя вне человеческой нравственности, употребил эту власть во благо». Ни исторический момент, ни общая государственная польза не может быть критерием нравственности для человека. Царь и Патриарх, как и всякий человек, может ошибаться, и горе, если перед этими ошибками будут преклоняться, если в людей будут верить слепо, на их разум и силу надеяться.
На западной Украине матери переживают за своих детей, жены за мужей, дети за отцов, и сам я очень боюсь убивать и быть убитым. Я не мужественный воин Христов, берущий вервие правды в свои руки и разящий неверных, мне близок Христос, молящийся в Гефсиманском саду: «Да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф 26, 39).
Ведь это нормально, бояться смерти, для тех, кто привык к своему дому и любит своих близких, ощущает свою ответственность за них и поэтому против своей воли берет в руки оружие. Не нормально, когда хочется воевать, когда человек в воздухе чистых идей парит, и не чувствует земли под ногами и крови на своих руках: «За Русь Святую, за православие!..» Такие слова как «святыня», «Евангелие», «Церковь»… становятся разменной монетой в политической риторике православных христиан, начиная от Патриарха, заканчивая рядовыми воинами «Русской Православной Армии». «Святость – общенациональная идея, кто реализовал общенациональный идеал, становятся героями духа… – возгласил Патриарх Кирилл на праздновании 700-летия прп. Сергия Радонежского, – Божия благодать сильнее всякой радиации, она исходит от человека, она влияет на умы и сердца, и объединяет тысячи и миллионы людей. На пути к этому идеалу делаем всё возможное, чтобы жизнь становилась чище, светлее, чтобы обрел народ наш единство, духовную силу и способность решать все проблемы, которые встают на его историческом пути, всё это возможно с Богом».
Как можно говорить такие вещи тогда, когда у нас на Украине проливается кровь, и не только украинцев. Что это значит, и сколько ещё трупов будет положено на пути решения этих российских государственных задач? Если святость отождествляется с героизмом, и прп. Сергий изображается политическим лидером, который, «обьединив разрозненные русские княжества, предопределил победу на Куликовом поле», то она отрицает Христа и надежду на Его милость. Господь дарует по Своей милости как победу, так и поражения: человек проявляет благое произволение, а Господь направляет и завершает его во благих. На примере победы на Куликовом поле это видно как нельзя лучше.
|
|
|
| |
| love | Дата: Вторник, 02.09.2014, 07:00 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4499
Репутация: 12
Статус: Offline
|
Дело в том, что тогда на кафедре Киевской митрополии, которая пребывала в Москве, восседал митрополит Киприан из греков. Он был близким другом и сподвижником прп. Сергия Радонежского и сомолитвенником Патриарха Константинопольского Филофея. Между прп. Сергием и Филофеем через Митрополита Киприана существовала не только духовная связь, но дружеское общение, которое влияло на московские дела, потому что к великому старцу приходили за советом не только простые люди, но и бояре, и князья. В Константинополе на все решения государственной важности влияли торговые дома Генуи и Венеции. Их интересы определяли перераспределение сил в мире в то время. Татары воевали с Русью, с оглядкой на реакцию Константинополя. И вот Патриарх Филофей через Мирополита Киприана обращается с просьбой к литовцам, чтобы те не присылали свои войска на помощь татарам. Это сыграло решающую роль в победе русского оружия. Но князь Дмитрий Донской возгордился, и выгнал Киприана из Москвы, нечего, мол, тут соглядатаям мирового капитализма делать. На второй же год политическая ситуация поменялась и Филофей уже не имел такого влияния на Константинополь, Господь попустил татарам сравнять Москву с лицом земли. Мужество человека это только начало дела, а милость Божья – это всё дело, от вдохновения до завершения.
Нет, не было и никогда не будет «Святой Руси», как не было никогда «святого Израиля» или «святой Римской Империи». В еврейском языке слово «кадош» (что переводится на русский как «святой», «святость») обозначает надмирность, отделённость. Господь возложил на Израиль огромную ответственность, ведь Он вырастил этот народ, выделил его, дабы в нем вырос Мессия. Но людям свойственно превозноситься, и иудеи поняли это чисто по-человечески, они возомнили, поняли себя как не предназначенных для служения, а избранных, чтобы другие им служили. И Господь устами пророка Осии вынужден был сказать: «Не Мой народ назову Моим народом, и не возлюбленную – возлюбленною» (Рим. 9,25). Смиренному Богу чужда человеческая гордыня: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8,44). Эти слова были обращены Христом отнюдь не к участникам распространенных в то время экстатических культов, посвященных богине Кибелле, а к строгим блюстителям Закона Яхве Эллогим (Господа Бога Израиля), патриотам национальной религии.
Такие слоганы, как «Святая Русь», придуманы политиками и императорами, дабы люди верили и исполняли, не задумываясь, дабы чувствовали себя принадлежащими государству, а не к Церкви, дабы подпитывать гордыню, постоянно стимулируя чувство своей избранности. Но святость – это не гражданство, а дар Божий, даруемый человеку смиренному и кроткому. На эти свойства нашего естества Господь указал как на путь уподобления Его сущности: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11,29). Есть, были и будут всегда святые в земле Русской просиявшие, святые в земле Волынской просиявшие, в земле Ирландской просиявшие... Ветхозаветный идеал святости – это жизнь с Богом, которая отделяла человека от всего остального мира, а в Новом Завете совершенно иная перспектива – это жизнь в Боге, которая исполняет человека любовью к миру. «Любовь всегда молится, – писал Ф. Достоевский, – молитва всегда любит». В этом смысле святые – это предстатели перед Богом за грешный род человеческий. Это не просто люди, которые когда-то страдали за Христа, но и следуют за Христом в земной жизни и в Царстве Небесном в дерзновенной молитве о тех, кто их любит и ненавидит.
Я не придираюсь к словам, но смысл многого, что исповедуется и проповедуется нынче православными христианами Великороссии, очень прост и очевиден – это гордыня и человекобожество. Это не ницшеанский «сверхчеловек», который опишет всю мерзость бездны, в которую падают люди, но сам при этом не замарает рук откровенной грязью. Русский человек, скорее, сам прыгнет в эту бездну, но может и покаяться и возвыситься выше всякой человеческой меры. Русскому от бесопоклонства до богоподобия один шаг, это заметили еще русские философы. Тогда как европеец останется стоять на своем респектабельном насиженном месте. «Человекобожество» – чисто русская идея. Она могла возникнуть только в религиозно подготовленном обществе, ее суть очень хорошо описана Достоевским в романе «Бесы». Ведь писатель отнюдь не Европу изображал, прототипом Ставрогина был русский помещик Спешнев, практически осуществлявший утопию европейской философии в национальной стихии русской жизни. Достоевский прозрел революционное будущее России, ее осуществили «внутренне независимые и внешне сильные лидеры» – человекобоги. Их гордыня не вмещалась в рамки традиции, в огне революционной стихии они неудержимо стремились разрушить старый мир и вечные ценности. Ведь почти никто не изучал идею Маркса о постепенном природном преодолении религии, подручной книгой русского большевика была брошюрка Каутского, которая провозглашала: если религия это щупальца буржуазии, то их нужно вырвать. Результат, как говорится, налицо, и Патриарху необходимо об этом сравнительно недавнем событии напоминать, а не только о древних подвигах, и спрашивать, а не на тот же путь мы возвращаемся? Призывать к покаянию свой народ, а не заботиться об эффективном решении его геополитических задач и т.п. Нельзя перекладывать ответственность за период советского безбожия на европейскую философию и атеистические ценности секулярного мира. Тяжкая вина лежит и на историческом Православии, к которому апеллируют нынешние апологеты «Русского мира». Русский мыслитель XIX века Писарев заметил, что «Воинствующее безбожие есть расплата за рабьи идеи о Боге, за приспособление исторического христианства к господствующим силам». Как результат – русская революция и её гонения на Дух.
Мой любимый святой Патриарх Тихон Московский в своих уникальных в истории Православной Церкви посланиях к бушующей в революционной резне в России, говорил не о борьбе, а о смирении, о принятии того креста, который на нас возложил Бог по грехам нашим, о том, что если б святой была Русь, то откуда бы взялся этот ужас войны. «С какой изумительной поистине точностью повторились в наши дни ужасы древнего русского лихолетья! – говорил он в своем послании к народу в феврале 1918 года. – Пусть даже враг сильнейший и пленит на время ваши города и селения: вы приимите сие, как выражение гнева Божия, на вас возведенного волею Провидения за прошлое, и в глубоком чувстве искреннего и сердечного покаяния почерпните силу для своего духовного возрождения в будущем, но возрождения, возможного только под сенью Святой Церкви Православной, под мощной защитой оружия веры Христовой».
«Христос предпочел стать Царем-посмешищем в багрянице и терновом венце, – пишет современный русский богослов профессор Козырев, – вместо короны принимающем оплеухи солдат и издевательства толпы только за то, что отказался взять то, что принадлежит Ему по праву. Отказался от рабской покорности, от удовлетворенного людского стада, ради свободной любви к Нему свободного человека». Христос не призывал людей к политическому или национальному единству, ради единства с Собой Он разрушает всякую иную земную ценность: «Ибо Я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью её…» (Мф10, 35). Не может быть одного народа-богоносца, потому что Господь близок ко всякому, призывающему Его отдельному человеку: «Нет уже ни иудея, ни язычника; нет раба ни свободного…ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3,28).
В своих воспоминаниях «На рубеже эпох» владыка Вениамин Федченков приводит характерную реплику одного очень благочестивого белого офицера, которого он часто встречал на полевых богослужениях: «Где же нам маленьким бесенятам, победить больших бесов – большевиков?». «У многих эта вера была прохладная, как проявление традиции, старого быта ушедшего строя, – продолжает владыка Вениамин, – и, конечно, противоположение большевикам».
Может быть, Господь и попустил такие скорби благочестивой Русской земле именно по молитвам её святых? Наверное, иначе невозможно было соскоблить декоративную корку традиционной набожности и обнажить этих бесов православного самодержавия во имя покаяния.
Не могу здесь обойти стороной одно из воспоминаний Сергея Аверинцева «Имеющий ухо да слышит…»: «Ребенком я слышал от старушки, приехавшей в Москву из деревни, как у них местные комсомольцы забрались на колокольню ещё не закрытой церкви – прости читатель – мочились сверху на крестный ход: на собственных матерей, отцов, дедушек и бабушек. Не «инородцы» с окраин и не партийцы из города: местные, деревенские, свои парни, кость от кости и плоть от плоти крестьянской Руси. Такой была повседневность, такими были скучные однообразные будни нашей земли – из года в год, из десятилетия в десятилетие».
Всё тайное обязательно когда-нибудь станет явным если не в сем мире, то обязательно в ином. «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22-23).
«Процесс распада и гниения на Украине запущен – и его уже не остановить, он будет развиваться…» – пророчит издалека в своем интервью Правмиру бывший киевский, а теперь московский протоиерей Андрей Ткачев. Ну, что ж, святой Макарий Оптинский писал, что без гноя ничего хорошего не может быть. Из грехов и покаяния вырастают цветы жертвенной любви на Украине. Один мой земляк вытягивал там, на Донбассе, из горящего БМП своего товарища, но его подстрелил русский снайпер. Солдат имеет детей и жену, и это не стало для него поводом уходить от опасности ради них. Батюшка тоже имеет семью и всё же ушел именно в то время, когда священник больше всего здесь нужен.
Что задумано сделано пройдено
Бросишь все ни о чем не скорбя
Только где-то кончается Родина
Если Родина есть у тебя
Оглянись на прощанье и вот она
Под ногами чужая земля
То ли птицы летят перелетные
То ли крысы бегут с корабля...
К. Никольский
Мне очень жаль, что о. Андрей не встретил таких людей, и не говорит там, в Москве, о такой Украине, но я-то иных пока что не замечал на своем жизненном пути. Не собираюсь противопоставлять, потому что русские точно такие же люди с благородством и грехами.
«Мы четверть века после богоборческих гонений с нищим, бедствующим народом возрождаем на нашей земле веру Христову и укрепляем Церковь Его, а Европа показывает нам уже конкретный пример жизни без Христа» (Митрополит Онуфрий). Вспомним, что гордыня живет противопоставлением: «я не такой, как они». Разве это не обычное благочестие фарисея, возведенное в ранг официальной церковной позиции? Чувствуется четкая ксерокопия речей Патриарха. Ну нет уж, все мы одинаково грешны перед Богом "всяк человек ложь" (Пс. 115,2) и читающий да разумеет"1. Святым потому и верили, что они говорили о своих грехах. Чем больше человек говорит о достоинствах, тем он страшнее, тем непредвиденнее его мысль и действие.
Св. Николай Сербский в смутное время войны сербов за свою независимость не стал поносить Европу и клеймить её блудницей, причиной всех наших бед, он обратился к братьям славянам, к тем родным, которые хорошо знали наши слабые места и не могли не воспользоваться этим «ради общего блага»: «Правда есть и остается правдой: болгарский народ способен только к одному образу мыслей – образу мыслей своего господина, будь то Фердинанд, или кто-то иной, и одна только его воля – воля своего повелителя. С таким же ожесточением они будут сражаться с русскими, с каким вчера бились с турками, а сегодня с французами и англичанами, если того потребует их владыка. Сей раболепный дух есть величайшая добродетель и величайший грех болгарского народа. Впрочем, я говорю о наших грехах. Признаю, что нашим грехом было и слишком развитое чувство свободы. Это подлинный дух сербов. Из этого духа вышли все наши достижения и все наши бедствия. Сербия грешила, Сербия и молилась. Если на одну чашу весов вы положите грехи Сербии, а на другую – её страдания и молитвы, то, я убежден, вторая перетянет».
В заключение хотелось бы вспомнить очень древнюю повесть о Каине и Авеле, только вот её герои современные люди. Каин в переводе с еврейского языка означает «благословенный», Авель «проклятый». Каин был благочестив, ибо исполнял в точности все положенные жертвоприношения, и был успешен в житейских делах. Родители гордились им, соседи его хвалили. Авель же по немощи своей мало что успевал и прятался от взоров людских. Он не хотел позорить родителей и боялся, что Господь оставил его. Всех подкупил Каин своим благочестием, удивил своим роскошным богопочитанием и покорил своей силой. Вот только Господь остался неподкупен, и смирил его гордыню, не приняв его жертвы. Он хотел, чтобы Каин полюбил Авеля, жертвы которого были искренни и смиренны, и стал тем самым ближе к Богу. Старший сын Евы отомстил Господу убийством младшего своего брата Авеля.
Живут себе и служат Церкви Христовой два брата. Один, младший, на Донбассе, а другой на Кубани, уже до благочинного дослужился и всеми Божьими дарами с преизбытком пользуется. Но вот на Донбассе война разыгралась, и Младший простой иерей с малым достатком и множеством детей едет к старшему, ищет прибежища. Все было бы ничего, но вот беда, жена у него «западенка». По приезде гостей женушка его милая попросила молочка у хозяев, ибо неприступен был холодильник, потому как ключик заветный от него в золотом ларце у хозяйки на крыльце был спрятан. Дерзость неслыханная и праведен гнев на таких: «Вы что, ещё себя людьми считаете, мало вы русской крови напились…»
Не знаю, действительно ли больно было ей за бедных, закормленных до смерти на западной Украине россиян и донбассовцев, или жалко было вместимого холодильника, это Бог знает. Но матушка, как голубушка, поплакала тихонько и с высот высоких метареальной Святой Руси вернулась в долы и низины Полесских болот. А здесь и в голову ни у кого не пришло спросить, почему вернулась православная попадья с «православной Руси», ибо испокон веку мы с разными народами и племенами по-разному жили и общий язык находили, надеемся и нынче всё уладить по-Божьему и жить по-человечески. А Господь подскажет и научит, ведь голос Божий это голос совести в незамутненном тихом храме души человеческой. И чтобы его слышать, нужно ежедневно чистить себя исповедью и покаянием.
Мои размышления – это переживания об украинцах и русских, и о том соблазне и омрачении, которое Божиим попущением овладело нами. Жизнь не однозначна, она не мертвая схема, и сегодня кто-то из нас может быть Каином а кто-то Авелем, а завтра всё перевернется наоборот. Образ русского человека для меня светел и свят, он запечатлен в сердце теми идеалами, на которых я рос ещё с юности своей. Простые и светлые персонажи романов Лескова и глубина Достоевского, юмор Чехова и трагизм Лермонтова, мудрость Ахматовой и праведная колкость Цветаевой, – всё это близко мне. Простота и безыскусность русских святых для украинцев родная. Моя бабушка молилась прп. Серафиму Саровскому о спасении нашей семьи, и он стал нашим семейным святым. Но мне кажется, что россияне сегодня изменяют своим же идеалам, и мне верится, что наваждение рано или поздно пройдет. Вспомните восклицание затерянного в русской глубинке француза, обращенное к русскому человеку в новелле Чехова «На чужбине» и, может быть, станет понятнее, почему на вас негодуют: «Дорогой мой, – взвизгивает Шампунь, успокоенный тоном Камышева – клянусь, я привязан к России, и к вашим детям... Оставить вас для меня так же тяжело как умереть! Но каждое ваше слово режет мне сердце».
Иногда так бывает, что умирает сотня людей, но где-то там, в Ираке или Сербии, и мы ничего не замечаем, живем себе, как жили, да и ладно. Но иногда погибает всего один единственный человек, с которым в общем-то у нас нет никаких близких родственных связей, а кажется, будто тысяча полегла. Так Бог прикасается к одеревенелому в безразличии сердцу человеческому. В святоотеческой мысли человек – это Бог сотворенный, и главный предмет божественного воплощения – это боль и страдания человека. Когда мы молчим об этом страдании даже самого маленького представителя рода человеческого, мы предаем Бога.
|
|
|
| |
