| tolya | Дата: Понедельник, 18.10.2010, 14:53 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1612
Репутация: 5
Статус: Offline
| СКОЛЬКО ВЕСИТ МОЛИТВА?
Джозеф Сэдони Единственный человек, который, как я слышал, пробовал взвесить молитву, все еще не знает ответа на этот вопрос. Одно время он думал, что знает. Это было тогда, когда он владел маленьким бакалейным магазином.
Однажды в магазин вошла несчастная женщина с изможденным лицом и попросила бакалейщика дать ей продукты, чтобы она смогла приготовить обед для своих детей. Он спросил женщину, сколько у нее денег. Она ответила:
-Мой муж погиб на войне. И у меня ничего нет, кроме маленькой молитвы.
Торговец признался, что в те дни он был не очень сентиментален и полагал, что его бакалейная лавка - не место бесплатной раздачи хлеба неимущим. Он небрежно бросил:
-Напишите ее на листе бумаги, - и снова взялся за работу.
К его удивлению, женщина вынула из кармана кусок бумаги и протянула его бакалейщику через прилавок. Она сказала:
-Я сделала это ночью, когда присматривала за своим больным ребенком.
Не успев опомниться от неожиданности, бакалейщик взял клочек бумаги, но тут же пожалел, что сделал это: как же ему теперь поступить и что ответить? Вдруг у него появилась идея. Даже не прочитав молитву, он положил листок бумаги на весы и сказал:
-Посмотрим, чего он стоит.
К его удивлению, когда он положил на другую чашу весов буханку хлеба, стрелка весов даже не шелохнулась. Он еще больше смутился оттого, что стрелка продолжала стоять на месте, хотя он быстро накладывал продукты на весы, потому что на него смотрели покупатели. Бакалейщик попытался быть грубым, но безуспешно. Он покраснел, и поэтому еще больше разозлился. В конце концов, он пробормотал:
-Ну, это все, что могут выдержать весы. Вот пакет. Вам придется все это упаковать самой. Я занят.
Издавая звуки, похожие на негромкое всхлипывание, женщина взяла кулек и начала упаковывать еду, вытирая слезы рукавом всякий раз, когда освобождалась рука. Бакалейщик попытался было не смотреть, но мельком заметил, что дал женщине довольно большой пакет, в котором оставалось еще немного места. Поэтому, ничего не сказав, он бросил на прилавок большую головку сыра. Он не увидел робкой благодарной улыбки, сверкнувшей в ее влажных глазах в ответ на доброту бакалейщика, которая опровергла первое обманчивое впечатление о его скупости. Когда женщина ушла, бакалейщик подошел к весам, почесывая голову и покачивая ею в недоумении. Позже он нашел разгадку. Весы были сломаны.
Шли годы. Бакалейщик часто вспоминал этот случай и не знал, была ли правильной та разгадка, которую он нашел. Почему молитва той женщины была уже написана и готова для того, чтобы удовлетворить его неожиданное требование? Почему бедная женщина пришла именно тогда, когда весы были сломаны? Что так сбило его с толку, чтобы он даже не заметил этой поломки и продолжал накладывать продукты, когда на чаше весов лежал лишь клочек бумаги? Он чувствовал себя глупцом и едва понимал, что делал. Бакалейщик никогда больше не видел этой женщины. Но ведь он никогда не видел ее и до этого. И все-таки до конца своей жизни он помнил ее лучше, чем любого другого покупателя. Он знал, что тот случай не был плодом его воображения, потому что у него все еще хранится клочек бумаги, где была написана молитва той женщины: "Пожалуйста, Господь, подай нам хлеб наш насущный".
P.S. А сколько весят наши молитвы?
|
|
|
| |
| love | Дата: Пятница, 18.04.2014, 06:51 | Сообщение # 2 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4499
Репутация: 12
Статус: Offline
| Святитель Иоанн Златоуст о молитве
Нет, подлинно нет ничего сильнее молитвы и даже ничего равного ей. Не столько блистает царь, одетый в багряницу, сколько молящийся, украшенный беседой с Богом. Как тот, кто в присутствии войска, военачальников, вельмож и многих градоначальников, приблизившись к царю и вступив наедине в беседу с ним, обращает на себя взоры всех и удостаивается уважения, так точно бывает и с молящимися. Ибо представь, сколь великое дело — в присутствии ангелов, архангелов, серафимов, херувимов и всех прочих сил простому человеку приступить с великим дерзновением и беседовать с Царем этих сил; с какою может это сравниться честью?
И не только честь, но и величайшая польза может быть для нас от молитвы еще прежде, нежели мы получим то, чего просим. Ибо, как скоро кто-нибудь прострет руки к небу и призовет Бога, тотчас он отрешается от всех дел человеческих и обращается мыслию к будущей жизни, представляет небесные блага и не имеет ничего общего со здешнею жизнью во время молитвы, если молится со вниманием; но воспламенится ли в нем гнев — он легко укрощается, возгорится ли похоть — она потухает, станет ли терзать его зависть — она весьма удобно прогоняется, и совершается то же, что бывает, по словам Пророка, при восходе солнца. Что же говорит он? Положил еси тму, и бысть нощь, в ней же пройдут все зверие дубравнии, скимни рыкающии восхитити и взыскати от Бога пищу себе: возсия солнце, и собрасшася, и в ложах своих лягут (Пс. 103, 20-22).
Как при появлении солнечных лучей все звери обращаются в бегство и прячутся в свои норы; так точно, когда молитва, как бы какой луч, появится из уст ваших и с языка, ум наш просвещается, а все безумные и зверские страсти прогоняются, обращаются в бегство и скрываются в свои убежища, если только мы молимся прилежно, с напряженной душой и бодрым умом. Тогда, хотя бы присутствовал диавол, он обращается в бегство, хотя бы бес, он удаляется. Ибо, если тогда, как господин беседует с рабом, никто из подобных рабов и даже никто из имеющих пред ним дерзновение не смеет подойти и беспокоить нас, беседующих с Богом с надлежащим усердием.
Молитва есть пристань для обуреваемых, якорь для колеблемых волнами, трость немощных, сокровище бедных, твердыня богатых, истребительница болезней, страж здоровья; молитва сохраняет несомненным наше добро и скоро устраняет зло; если нас постигнет искушение, она легко прогоняет его; если случится потеря имущества или что-нибудь другое, причиняющее скорбь нашей душе, все это она скоро изглаждает; молитва прогоняет всякую скорбь, доставляет благодушие, способствует постоянному удовольствию, она есть мать любомудрия. Кто может прилежно молиться, тот, хотя бы был беднее всех, богаче всех; напротив, кто не упражняется в молитве, тот, хотя бы сидел на самом царском престоле, беднее всех.
* * *
Когда ты увидишь какое-либо случившееся затруднение, то молись Богу: это единственный и самый лучший способ избавиться от случающихся с нами бедствий. Подлинно, молитва есть великое оружие. Хотя бы ты был грешником, посмотри на мытаря, который не был отвергнут, который очистился от такого множества грехов. Хочешь ли знать, как важна молитва? Это не мое слово; я сам, по своему суждению, не осмелился бы высказать этого; выслушай из Писания, как молитва делала то, что не делала дружба. Кто от вас, — говорит Господь, — и мать друга, и идет и ренет ему: друже, даждь ми три хлебы; и той отвещав речет: двери затворены суть, дети на ложи суть: не твори ми труды. Глаголю же вам: аще и не даст ему, зане друг ему есть, но за безочство его даст ему, елика требует (Лк. 11, 5—8). Видишь ли, как в том, в чем не успела дружба, успела неотступная просьба? Так как просивший был друг, то, дабы ты не подумал, что он по этой причине успел, сказано: аще и не даст ему, зане друг ему ес ть, но за безочство его даст ему. Если дружба, говорит, не сделает этого, то неотступная просьба сделает то, в чем не успела дружба. С кем это было? С мытарем. Не был он другом Божьим, но сделался другом. Итак, если бы даже ты был врагом, то через неотступную просьбу сделаешься другом...
Я сказал это для того, чтобы ты не говорил: я грешник, я не имею дерзновения, у меня нет молитвы. Кто не думает, что он имеет дерзновение, тот имеет дерзновение; но кто думает, что он имеет дерзновение, то потерял дерзновение, как фарисей; а кто считает себя отверженным и презренным, тот особенно и будет услышан, как мытарь. Посмотри, сколько ты имеешь примеров. Хананеянку, мытаря, разбойника на кресте, упомянутого в притче друга, просившего трех хлебов и получившего не столько за дружбу, сколько за неотступную просьбу. Если бы каждый из них сказал: я грешник, я стыжусь, и потому я не должен приступать, то не имел бы никакого успеха. Но так как каждый из них взирал не на множество грехов своих, но на богатство Божия человеколюбия, то, получив дерзновение, осмелился и, быв грешником, просил не по достоинству своему. И каждый успел в том, чего желал. Будем же помнить все это и соблюдать: будем молиться непрестанно, бодрственно, с дерзновением, с благими надеждами, с великим усердием.
* * *
Великое благо — молитва. Если кто, разговаривая с добродетельным человеком, получает от того немалую пользу, то каких благ не получит удостоившийся беседовать с Богом? Потому что молитва есть беседа с Богом. И чтобы тебе удостовериться в этом, послушай, что говорит Пророк: да усладится Богу беседа моя (Пс. 103, 34), то есть да будет приятна Богу беседа моя. Разве не может Он и прежде нашего прошения подать нам? Но Он потому ожидает нашего прошения, чтобы иметь случай праведно удостоить нас Своего промышления.
Итак, получим ли просимое или не получим — будем прилежны к молитве и благодарны не только тогда, когда получаем, но и когда не получаем, потому что и неполучение, когда бывает по воле Божьей, не менее благотворно, как и получение. Ибо мы и не знаем, что нам полезно в той мере, в какой Он это знает. Следовательно, получим ли или не получим — мы должны благодарить. И что удивляешься, когда говорю, что мы не знаем, что полезно для нас? И Павел, муж столь великий и высокий, удостоившийся таких неизреченных откровений, не знал, что он просил неполезного ему. Видя себя окруженным бедствиями и непрестанными искушениями, он молился об избавлении от них, и не однажды, не дважды, но многократно; ибо, говорит: три краты Господа молих: три краты. Так, три краты, т. е. многократно, он молил — и не получил. Посмотрим же, как он это перенес. Возроптал ли, впал ли в уныние, отчаялся ли? Нет; но что он говорил? И рече ми Господь: довлеет ти благодать Моя, сила бо Моя в немощи совершается (2 Кор. 12,8. 9). Бог не только не освободил его от постигших его бед, но и попустил ему оставаться в них.
Но откуда известно, что он не роптал на это? Слушай, что сам Павел говорит, когда узнал, что такое угодно Богу. Сладце убо похваляюся в немощех моих; не только, говорит, не ищу уже освободиться от этих бед, но еще с великим удовольствием хвалюсь ими. Видишь, какая благопризнательная душа, какая любовь к Богу! Послушай, что еще говорит он: о чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы (Рим. 8, 26); то есть мы, как люди, не можем знать все обстоятельно. Итак, должно все представить Создателю естества нашего и принимать с весельем и великой радостью все, что ни определит Он, и смотреть не на то, чем кажутся нам происшествия, а на то, что так угодно Богу. Ибо Он, лучше нас зная, что нам полезно, знает и то, как устроить наше спасение.
* * *
...Мы не знаем, сколько нужно, пользы от молитвы; потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божьим. Когда мы намереваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все и потом уже вступаем в разговор, а когда приступаем к Богу, то зеваем, чешемся, оборачиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем колена, а сами блуждаем мыслями по площади. Но если бы мы приступили с надлежащим благоговением и как должно беседовать с Богом, то мы узнали бы еще прежде получения просимого, сколь великую пользу мы получаем от молитвы.
Человек, который научился беседовать с Богом, как должно беседовать с Богом, делается ангелом, душа его отрешается от уз плоти, ум его возвышается и переселяется на небо, он презирает все житейское, становится пред самым престолом царским, хотя бы он был бедным, хотя бы рабом... хотя бы неученым. Бог требует не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души; и когда она будет говорить угодное Ему, то получит все.
Видишь ли, какое здесь удобство? У людей, кто хочет подойти к кому-нибудь, тому нужно быть красноречивым, уметь льстить всем окружающим начальника и придумывать многое другое для того, чтобы лучше быть принятым. А здесь не нужно ничего, кроме одной бодрственной души, и нет никакого препятствия приблизиться к Богу. Бог приближайся есмь, — глаголет Господь, — ане Бог издалеча (Иер. 22, 23). Следовательно, от нас зависит быть далеко от Него, а Он всегда находится близко. Но что я говорю: здесь не нужно красноречия. Часто бывает не нужно и голоса. Ибо если ты скажешь в сердце своем и призовешь Его, как должно, то Он и тогда скоро услышит тебя. Так Он услышал и Моисея; так услышал и Анну.
|
|
|
| |
