Триумф Евангелия на новых небесах и новой земле
24 мая, 2007 г.
Евангельское Объединение
Дирфилд, Иллинойс
В первом стихе первой главы Библии говорится: «В начале сотворил Бог небо и землю». В стихе 27 описано, как Господь сотворил человека: мужчину и женщину по своему образу и подобию, а затем в стихе 31 – как Он сказал, что все это хорошо весьма. В третьей главе рассказывается о том, как Адам и Ева отвергают Бога, Который должен был стать для них наивысшей мудростью, красотой и желанием их сердца, и таким образом подвергают Божьему проклятью себя, свое потомство и естественный порядок творения: «Проклята земля за тебя [говорит Господь]; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей» (Бытие 3:17).
Бытие 3:15 дает надежду на то, что это проклятье не станет последним словом Бога Своему творению. Господь обращается к змею, губящему душу и творение: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Апостол Павел видит эту надежду посреди проклятья и объясняет ее следующим образом в Послании к Римлянам 8:20–21: «Потому что тварь покорилась суете[1] не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих».
Невыносимое зрелище страдания
Итак, если кратко описать глобальную картину, Бог сотворил вселенную из ничего; все было весьма хорошо после сотворения; не было ни изъяна, ни страданий, ни боли, ни смерти, ни зла; затем Адам и Ева сделали в своих сердцах нечто настолько ужасающе злое, настолько невыразимо нечестивое, предпочтя общению с Богом плод от древа, что Господь не только приговорил их к смерти (Бытие 2:17), но подверг все творение тому, что Павел назвал «суетой» и «рабством тлению» (Римлянам 8:21–22).
Другими словами, несмотря на то что прежде не было ни страданий, ни боли, ни смерти, теперь каждый человек умирает, каждый человек страдает, страдают даже животные, реки внезапно выходят из берегов и стирают деревни с лица Земли, лавины погребают под собой лыжников, вулканы уничтожают целые города, цунами за одну лишь ночь уносит жизни 250 000 человек, штормы топят филиппинские паромы с 800 пассажирами на борту, СПИД, малярия, рак и сердечнососудистые заболевания становятся причинами смерти миллионов людей – пожилых и молодых, огромный торнадо разрушает целый город на западе США, засухи и голод приводят миллионы людей на грань – или за грань – голодной смерти. Случаются необъяснимые происшествия. Юноша падает в зерновой элеватор и погибает. Другой теряет глаз. Рождается ребенок без лица. Если бы мы могли увидеть хотя бы одну десятитысячную часть страданий, испытываемых в этом мире в любой конкретный момент, мы бы умерли, не выдержав ужаса от увиденного. Лишь Бог может вынести это зрелище.
Ужас греха, запечатленный в тлении творения
Почему же Господь из-за греха человека лишает совершенства порядок в природе? Ведь остальное творение не грешило. Согрешили люди. Но Павел говорит: «Тварь покорилась суете». Творение было отдано в «рабство тлению». Почему? Господь говорит: «Проклята земля за тебя» (Бытие 3:17). Но почему? Почему ответом на моральный провал человека стали природные бедствия? Почему не просто смерть для всех виновных потомков Адама? Почему этот кровавый калейдоскоп ужасающих страданий продолжается столетие за столетием? Почему рождается так много детей с увечьями, что просто разрывает нам сердце?
Мой ответ таков: Господь наложил проклятие на все творение, дабы физическое проявление тех ужасов, что мы видим вокруг в болезнях и бедствиях, стало яркой иллюстрацией того, как ужасен грех. Другими словами, природное зло, словно указующий перст, обращает наше внимание на невыразимый ужас зла морального.
Бог нарушил порядок в мире природы из-за беспорядка в моральном и духовном мире, причиной которому стал, конечно же, грех. В нашем нынешнем падшем состоянии, имея сердца, которые слепы к чрезвычайной развращенности греха, мы не можем увидеть или почувствовать, насколько он мерзок. Вряд ли кто-либо в мире чувствует, насколько отвратительно то зло, которым является наш грех. Почти никто из людей не ощущает душка греха, никого не тошнит от него в тот момент, когда они умаляют славу Господню. Однако стоит боли коснуться их тел, как они призывают Бога и требуют от Него отчета. Мы не расстраиваемся, вредя Его славе, но стоит Ему поранить наш маленький розовый пальчик, как в нашей душе поднимается негодование. Это показывает, насколько мы любим возвеличивать себя и лишать Господа Его престола.
Трубный глас физической боли
Физическая боль – это пронзительная нота, сыгранная Богом на трубе физического тела, чтобы показать нам: что-то ужасно неправильное происходит в моральном и духовном плане. Болезни и уродство суть гордость Сатаны. Но по Божьему всепобеждающему предвидению они являются иллюстрациями того, как выглядит грех в духовном мире. И это правда, не смотря на то что некоторые из самых праведных людей несут эти уродства на своих телах. Стихийными бедствиями Господь показывает, какой расплаты заслуживает грех, и какое воздаяние будет однажды за него во время суда, который будет в тысячи раз страшнее. Все это предупреждения, чтобы мы могли увидеть и почувствовать, как отвратительно, как оскорбительно, как противно предпочитать что-либо нашему Творцу, игнорировать Его, сомневаться в Нем, принижать Его авторитет и уделять Ему меньше внимания в наших сердцах, чем коврику на полу в гостиной. Мы должны увидеть это – иначе мы не обратимся к Христу за спасением от грехов и будем желать Небес лишь для того, чтобы получить утешение. А желание Небес для собственного утешения – недопустимо.
Очнись! Грех похож на эти страдания и уродства!
По этой причине Господь милостиво кричит нам сквозь наши болезни, боль и бедствия: «Очнись! Грех похож на все это! Грех ведет к таким же последствиям!» (см. Откровение 9:20, 16:9,11). Предпочтение телевизора Богу похоже на это. Желание получить утешение на небесах и нежелание принять Спасителя похоже это. Мир природы пронизан ужасами, основная цель которых – пробудить нас, вернуть из мира грез, пребывая в котором мы думаем, что в том, чтобы унизить Бога, нет ничего страшного.
Я проповедовал эту истину в церкви «Вифлеем» на четвертую годовщину терактов 11 сентября, зная, что в нашей церкви есть люди, которые сильно страдают. Две или три недели спустя я участвовал в молитвенном собрании, проходившем перед богослужением, и одна из молодых женщин, мать ребенка-инвалида, молилась: «Господи, помоги мне чувствовать ужас греха так же, как я чувствую ужас от увечий моего сына». Братья, мне очень нравится быть пастором – посланником, с содроганием и трепетом несущим Слово Божье.
Итак, вернемся к описанию глобальной картины. Бог сотворил вселенную из ничего. Все было весьма хорошо после сотворения. Не было ни изъяна, ни страданий, ни боли, ни смерти, ни зла. Затем Адам и Ева сделали в своих сердцах нечто настолько ужасающе злое, что Господь не только приговорил их к смерти (Бытие 2:17), но подверг все творение «суете» и «рабству тлению» (Римлянам 8:21–22).
Что же станет с нами и с творением, которое Господь «покорил суете»? Что мы можем сказать родителям детей, умственные способности которых никогда в жизни не будут превышать способностей шестимесячного ребенка? Вы читаете им со слезами и радостью надежды («нас огорчают, а мы всегда радуемся»[2]) оставшуюся часть этого отрывка из Римл. 8:18–25:
«Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только [она], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении».
Едва ли найдется другой отрывок, ясность в понимании которого была бы так же важна для молодого пастора. Одна из первых проповедей, которую я читал 27 лет назад, после приезда в церковь «Вифлеем», называлась «Иисус и рак». Я хотел, чтобы мои люди знали мое теологическое понимание болезни и страдания. Я хотел, чтобы они знали: когда я прихожу, чтобы навестить их в больнице, я не подразумеваю, что Бог их обязательно исцелит, если только у них будет достаточно веры. В особенности я хотел, чтобы они осознали стих 23: «И не только [она], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего». Исполненные Духом люди стенают, ожидая искупления своих тел. Этот отрывок – один из наиболее значительных и точных отрывков в Библии. Он вводит нас на новые небеса и новую землю с новыми телами, показывает нам чрезвычайно реалистичную картину нашего стенания в этой жизни и придает нам сил той надеждой, в которой мы были спасены.
Итак, позвольте мне раскрыть этот тезис, приведя четыре наблюдения.
